Рассказ?

Их любопытство было легким, непостоянным, чудесным. “Что вы здесь делаете?” Я им ответил. Они меня не слушали. Они всё знали каким-то легким знанием, которое не могло отяготиться никакой частной истиной вроде той, какую я им предоставил.

Они были прекрасны, но внимание, которое я уделял ей, именно ей, привело к тому, что для меня она почти всегда оставалась одна, и красота ее становилась от этого только более поразительной. Я сразу заметил, что тоже привлекаю ее, несмотря на то, что она, казалось, пребывает обо мне, особенно обо мне, в неведении. Она действительно являлась мне, это была рослая девушка, и я восхищался, что могу ее разглядывать, хотя и не был способен ее описать, а когда я сказал: “Подойдите”, она тут же и приблизилась — в глубокой рассеянности, из-за которой я стал предельно внимателен. Тут он окончательно исчез. По меньшей мере, я так счел ради удобства. Исчезает ли бог?

С тех пор мы живем вместе. И я больше почти не сопротивляюсь идее, что в один прекрасный день окажусь новым богом.)

Сон одной бессонной ночи.

# Ей до крайности хотелось забыться: “Не погрузились ли мы здесь в забвение?” — “Еще нет”. — “Почему?” — “Мы ждем”. — “Да, мы ждем”.

Забвение, ожидание. Ожидание, которое собирает, рассеивает; забвение, которое рассеивает, собирает. Ожидание, забвение. “Вы меня забудете?” — “Да, я вас забуду”. — “А как вы уверитесь, что меня забыли?” — “Когда вспомню о другой”. — “Но вы вспомните опять же обо мне; мне нужно больше”. — “Вы и получите больше — когда я уже и о себе не вспомню”. Она обдумала эту мысль, которая, по-видимому, ей понравилась. “Забытые вместе. И кто же тогда нас забудет? Кто удостоверится, что мы канули в забвение?” — “Другие, все остальные!” — “Но они же не в счет. Мне наплевать, что меня забудут другие. Я хочу быть забытой вами, только вами”. — “Ну да, когда ты меня забудешь”. — “Но, — грустно сказала она, — я отчетливо чувствую, что тебя уже забыла”.

Она его забывала, она вспоминала все подряд, но во всем его забывала: медленно, страстно. Когда она вошла — не подал ли он ей знак? не воспользовался ли своей способностью привлекать? — она уже пребывала в том движении забвения, которое стремилось все сказать, чтобы все оказалось забыто, доверяя преходящему субъекту нетленное. Она забывала, она была почти что забвением и зримой красотой того, что позабылось.

# Одни только боги преуспели в забвении: древние — чтобы удалиться, новые — вернуться.

# Она не забывала его, она забывала. Он все еще был для нее — в забвении, в котором в ней исчез, — всем, чем был. И тоже ее забывал: невозможно вспомнить, о ком не вспоминаешь.

Все, однако, оставалось неизменным.

# Он полностью осознавал, что потихоньку подталкивает ее к забвению. Привлекая к себе, он привлекал ее к кому-то, кого она все глубже и глубже, все поверхностнее и поверхностнее забывала. Слова были сказаны, речи прогорели; по безмолвию прошелся огонь. Они еще прижимались друг к другу, лишенные, и тот и другой, самих себя. “Почему мне нужно вас забыть?” Являлось ли забвение конечной целью? Ожидание, забвение.

“Я узнала вас только для того, чтобы ничего о вас не знать и утратить в вас все свое”.

# Не так ли и живут боги? Одинокие, странные, чуждые свету, которым они блещут. Они меня слегка беспокоили, это правда. Я привык к их присутствию. Наслаждался, что они обо мне не знают, не имея возможности увериться, проистекает ли это неведение от их предельной скромности или от божественного безразличия. Древние боги, древние боги, как они нам близки.

# Забвение, согласие на забвение в не забывающем ничего воспоминании.

# “Это же вы подтолкнули меня к забвению”. — “Согласитесь, осторожно и мягко”. — “Да, осторожно, нежно, мягче некуда”. — “Это была сама кротость забвения во всей своей привлекательности”. — “Так зачем же тогда было заставлять меня вспоминать?” — “Чтобы заставить вас забыть”. — “Но мною по необходимости уже все забыто”. — “По необходимости, не связанной с забвением”.

Он ждет, она забывает — одним и тем же движением, которое могло бы связать их друг с другом. Но ожидание, он знает, запрещает ему эту встречу, которая может свершиться только мгновенно. Ожидание же ни на миг мгновения не сподобляется.

“Вы заставили меня говорить — зачем? Зачем передали мне все эти речи?” — “Я их скорее получил, чем передал”. — “Их привело ко мне ваше ожидание; вы же отлично это знаете, и в них, мне кажется, я все забыла”. — “Забвение тоже хорошая вещь”. — “Ну да, этими словами о забвении вы хотите сделать меня все более и более отсутствующей”. — “Дело в том, что забвение — это еще и ваше присутствие в каждой фразе”.

# Как бы далеко ты ни сумел забыть, тебе не отыскать пределов забвения.