Рассказ инквизитора, или Трое удивительных детей и их святая собака

Должен признать, мы, зрители, поначалу рассмеялись. Но когда волна вони достигла храброго сира Ивэна, он, его конь, его копье, его доспехи – все охватило пламя. Он возопил, а дракон бежал, и мы бессильно наблюдали, как сир Ивэн поджаривается в собственных своих доспехах.

Тут Якоб прервал меня:

– Погоди! Ты хочешь сказать, он убивает людей, пуская в их сторону ветры?

Я серьезно кивнул.

– У него смертоносные ветры?

– Да.

– Ядовитые и вонючие кишечные ветры? И он ими громко пукает?

Жанна пробормотала:

– Якоб, мы уже поняли, поняли.

– Он пускает такие вонючие ветры, что они способны тебя поджечь?

– Не понимаю, почему в это настолько трудно поверить.

– Не понимаю, почему ты готов в это так легко поверить.

Лорд Бертульф поднял свою пухлую белую руку. Он повернулся к Жанне:

– И ты все это видела, ведьмочка?

Жанна заколебалась. Взглянула на меня. Потом маленький Якоб придвинулся к ней и взял ее за руку. Она глянула на него, удивленно так. Теперь, когда я больше узнал про Якоба, я понял, почему она удивилась, – кто видел, чтобы христианин и еврей держались за руки? Но Жанна, казалось, обрела в этом силу. Она сказала:

– Не все. Но дракона видела. И еще я провидела, что земля эта нездорова.

– Тут твоя магия подвела тебя, маленькая колдунья, – ответил Бертульф, – с этой землей фсе хоротшо.

Он повернулся к Фабиану:

– Ну тшто, ты сразишься с ним?

Фабиан отступил на шаг.

– Что? Сразиться с этой тварью? Да ты шутишь?

– Тшто, ты поишься?

– Нет, – ответил Фабиан, хотя совершенно очевидно испугался, – просто… на что это мне?

– Полутшишь польшую награду!

– И я смогу на нее купить себе вторую жизнь?

– А! Ты фсе-таки поишься! Я не тумаю, тшто ты…

– Якоб может сразиться с ним.

Мы все повернулись в ту сторону, откуда исходил тихой голосок. Говорила Жанна.

– Што ты сказала?

– Якоб сумеет сразиться с ним, – повторила девочка.

– Погоди… Что? – воскликнул Якоб.

– Ты можешь.

– Я могу что?

– Можешь одолеть дракона.

– Но это безумие! – воскликнула леди Галберт-Бертульф.

– Конечно, – согласился Якоб.

– Нет. Вовсе нет. Как я могу видеть будущее, так и Якоб владеет особыми силами.

Якоб отнял свою руку от руки Жанны.

– Его способности много больше моих.

– Это не прав…

Но Жанна прервала его:

– С моей помощью и с помощью этих храбрых рыцарей, – такое определение, надо сказать, Фабиана и его товарищей удивило, – волшебство Якоба может победить дракона.

– Мне ф это трутно поферить, – пробормотал Бертульф.

– Мне тоже, – сказал Якоб.

– Но, – сказала Жанна, – если мы одолеем дракона, вы должны отпустить нас. Мы мирно следовали в Сен-Дени, чтобы повидать аббата, когда нас беззаконно похитили эти… эти храбрые рыцари.

Лорд Бертульф вытаращился на Жанну:

– Фы пыли на пути в Сен-Дени?

Жанна кивнула. Лысый лоб лорда Бертульфа избороздили складки. Наконец он сказал:

– Латно. Фы испафляете нас от дракона, а сир Фабиан и его трусья профодят фас ф Сен-Дени пот нашим сопстфенным знаменем.

– Погодите! – сказала Жанна. – Не к Микеланджело ди Болонье. Только к аббату Хуберту и ни к кому иному.

Бертульф разглядывал Жанну. Он никогда до этого не заключал договоров с девочкой, тем более с крестьянской девочкой. Миг спустя он сказал:

– Латно. Как пошелаете.

– Клянешься? – спросила Жанна.

– Клянусь, – отвечал Бертульф.

– Погоди, – сказал Якоб, – я что, должен убить дракона?

– Надо ли продолжать? – спросил Геральд Шотландский.

– ДА!!!!! – вскричали мы все, как один.

– Трудновато будет мне говорить об этом…

– Пожалуйста! – сказали мы. – Рассказывай дальше!

– …Когда у меня так в горле пересохло, – заключил Геральд.

Мы все расхохотались. И я говорю:

– Ради Господа, налейте ему еще, да побыстрее!

Трактирщик подчиняется, и Геральд ведет свой рассказ дальше.

Глава 12 Вторая часть рассказа хрониста

Тем вечером мы обедали в большом зале вместе с лордом Бертульфом и леди Галберт-Бертульф. Это был образцовый обед французских лордов. Сначала подали отварное мясо разного вида, потом жареное мясо, потом печеное мясо и, наконец, сыр.

Лорд и леди сидели с Фабианом за высоким столом. Мне хотелось выведать побольше об этих двух детях, которые, видимо, владели неким волшебством, так что я уселся за стол в середке зала с ними и остальными рыцарями.

Я сразу заметил, что Якоб очень переборчив. Сначала подали вареного лебедя с цельной головой, к которому он не притронулся. Потом поросенка на вертеле. Это он тоже не стал есть. Тогда-то я и начал подозревать, что он не христианин, а еврей. Когда принесли тарелку, наполненную доверху жареным мясом, он спросил, какого оно животного, и, поскольку слуга не знал, он и это не стал есть.

Наконец подали сыр, он был с ярко-оранжевой коркой и лежал в маленькой круглой плоскодонной посуде из березовой коры. Каждую такую посудину поставили между двумя обедающими. Якоб живо схватил ломоть хлеба и начал макать его в сыр; а затем отпрянул, словно его ударили.

– Что случилось? – спросила Жанна.

– Фу, он воняет!

Жанна понюхала его.

– Да он заплесневел!

Она подняла глаза и увидела, что этот Мармелюк уже мажет сыр на хлеб.

– Сир Мармелюк, – прошептала она горячо, – не ешь его! Он испорчен!