Рассказ инквизитора, или Трое удивительных детей и их святая собака

И в самом деле, исключая его отношение к евреям, Луи, похоже, был мудрым и добрым правителем. Вот совершенно очаровательный пример: его предшественники издавна использовали Венсенский лес для королевской охоты. Луи не испытывал к охоте никакого интереса. Вместо этого он отправлялся туда, усаживался под деревом и приглашал местный люд собираться вокруг и делиться своими заботами. Он часто посещал аббатство гранмонтанцев и выполнял те же труды, что и монахи. А когда пропал Святой Гвоздь, он и в самом деле пал на пол и плакал, и кричал – по крайней мере, согласно Жану Жуанвилю, который написал биографию Луи после кончины короля. Потому, описывая Луи, я старался придерживаться его правдивого облика, сложного и противоречивого, хотя потребовалась бы книга гораздо толще, чем эта, чтобы описать его во всей его сложной славе.

Я могу только несколькими штрихами набросать портрет очень неоднозначного короля, и, возможно, я был к нему слишком добр. С другой стороны, быть может, я был чрезмерно жесток к Бланш Кастильской. Она и в самом деле была очень властной матерью, и это она настояла на сожжении Талмуда. Но в действительности я не знаю, имела ли она обыкновение оскорблять своих сотрапезников, как я это описал, или настолько равнодушно наблюдать гибель в зыбучих песках своих рыцарей. Иногда исторические особы рисуются всеми оттенками красок, а иногда изображаются в черно-белых тонах, в зависимости от того, какие задачи у повествователя.

МОН-СЕН-МИШЕЛЬ и берег, его окружающий, стали наряду с людьми героями этой книги. Я впервые заинтересовался этим местом, когда увидел знаменитый гобелен в Байё, Франция.

На самом деле это не гобелен, а вышивка, которую изготовила небольшая группка монахинь в 1070-х; представьте себе 70-метровое полотно, изображающее в картинках историю Норманнского завоевания. И оно потрясающе. Но из всех этих 70 метров мое воображение больше всего поразил небольшой, меньше 20 сантиметров, фрагмент – рыцарь на лошади, тонущий в зыбучих песках перед Мон-Сен-Мишель.

Мы с женой настолько заинтересовались, что наняли проводника, который отвел нас на прогулку к Мон-Сен-Мишель при низкой воде. Я советую вам поступить так же – но это обязательно надо делать с проводником, поскольку там и вправду зыбучие пески. Проводник даже показал нам, как можно выбраться из зыбучих песков, – сначала погрузился, а потом выкарабкался наружу. Секрет в том, чтобы лечь на живот и тащить себя – именно так Клото и велит делать детям. Мы также узнали, что человек налегке погружается медленно, но лошадь со всадником в доспехах, конечно, будет тонуть гораздо быстрее из-за веса, который приходится на четыре маленьких конских копыта. Перед тем как отправиться в эту поездку, жена рассказала своей немолодой уже подруге о наших намерениях. И женщина начала плакать. Оказывается, она росла около Мон-Сен-Мишель и девочкой держала лошадь. И она въехала на лошади в залив – прямо в зыбучие пески. Она успела вовремя соскочить с лошади, но лошадь ее утонула.

Есть много удивительных средневековых историй, которые можно отыскать в списках проповедей, хрониках и житиях святых. Некоторые я позаимствовал для этой книги.

Например, рассказ аббата Хуберта о том, как его лучший друг принес ему весточку из ада, – это чуть-чуть переделанная история, записанная Вильямом из Малмсбери, хроникером, который жил в 1109–1143 годах.

Испускающий ветры дракон возник из короткого фрагмента Жития Святой Марты, которое в 1260 году описал в своих «Золотых легендах» Якоб де Вогарин. Он писал, что Марта вошла в лес, где жил дракон. «Будучи окружен преследователями, [дракон] извергает из брюха своего ветры, каковые распространяются позади него более чем на акр и сверкают, как если бы были стекло, и все, что коснется их, сгорает, точно в огне». Очень убедительно.

Что до «Песни о Хильдебранде», то она и вправду существует, ее сочинили около 830 года. Записана она была на смеси старобаварского и старосаксонского, и мне повезло слышать ее исполнение в оригинальном виде: ее мне спел замечательный ученый и исполнитель Бенджамин Багби. В оригинале она почти не отличается от той, что я привожу в своей книге, хотя я не столько перевел ее, сколько пересказал. Она и вправду не открывает нам, кто победил в этой схватке, – и это самый душераздирающий и мощный финал старогерманской боевой песни, с которым я когда-либо сталкивался.

Полагаю, что уже одно это в моей книге может подтвердить, что Средние века вовсе не «темные» (никогда не называйте их так!), а были очень интересным, бурным и цветущим временем. Именно тогда открывались первые университеты, появилась современная финансовая система, институт королевской власти – и раскол церкви, который постепенно распространялся все шире.

Средние века в их расцвете были временем культурного сотрудничества, споров и столкновений, точь-в-точь как сейчас. Евреи жили среди христиан – иногда благополучно, иногда не очень. Первые Крестовые походы открыли Европе (это знакомство было трагическим и насильственным) мусульманский мир и халифат.