Рассказ лектора

Палец у Нельсона вспыхнул. Ему представилось, как Линда Прозерпина бредет по кабинкам бомбоубежища, раздавая розовые уведомления, словно кексики из коробки.

— И что после этого светит Вите или Лотарингии? — сказала Пенелопа. — Вы приглашаете исследователя такого масштаба, и он, строго говоря, выпивает весь кислород.

Миранда изящно сделала вульгарный жест, грациозно повернув руки ладонями вверх и свернув пальцы, как будто предлагая Пенелопе две сливы.

— Пусть выкусят.

— Хватит. Этого. Дерьма. — Джейк-студент подался вперед, выхватил у Пенелопы сигарету, засыпав пеплом ее салат, и затушил бычок в переполненной пепельнице.

Воздух над столиком застыл в неподвижности. Обе женщины изумленно смотрели на Джейка. Тот стоял, весь красный, и дрожал от ярости. Нельсон спрятался за журнал, потом выглянул. Джейк шваркнул салфетку на стол. В глазах у него стояли слезы.

— Я — личность, леди. У меня есть чувства. Неужели вы считаете, что меня можно просто использовать и выбросить? Неужели я вам совсем безразличен?

Ресторан смолк. Пенелопа вздохнула и, склонив голову, снизошла до юноши.

— Ну, Джош, ты ведь не хочешь завалить мой курс?

— Я — Джейк! — выкрикнул мальчик, чуть не плача. — Дж-е-й-к! Джейк! — Он схватил со стула куртку и бросился прочь, виляя узкими бедрами между тесно поставленными столами. Все оборачивались ему вслед.

Пенелопа снова закурила.

— Джейк. — Она покусала губы. — Рифмуется со «стейк».

Тут подошла официантка со счетом. Миранда протянула ей факультетскую кредитную карточку. «Думаю, мы можем считать это деловой встречей», — сказала она. Обе женщины встали и влезли в пальто.

Нельсон принялся листать журнал, как будто в поисках чего-то определенного. Он поймал себя на том, что пялится в личное объявление («Ханна Арендт[119] ищет своего Мартина Хайдеггера, в высшей степени образованного, увлекающегося политикой и культурой, любящего кошек, некурящего»). Когда он поднял глаза, Миранда и Пенелопа уже протискивались между столиков к дверям.

Нельсон заерзал на стуле, высматривая официантку, сложил журнал и взял со стула куртку. Официантка куда-то запропастилась. Он бросил на стол десятидолларовую бумажку и устремился вдогонку женщинам, с нейлоновым хрустом протискиваясь между столами. Дамы прощались на тротуаре, и Нельсон едва не налетел на них. Профессор Делятур затягивала пояс на узкой талии, профессор О давила окурок носком туфли.

— Я читаю Делеза[120] только за границей, — говорила Пенелопа.

Миранда рассмеялась, и Нельсон — высоченный, в оранжевой парке — постарался сделаться незаметным. Он посмотрел на небо, поискал в кармане перчатки, сосредоточенно застегнул парку.

— Итак, — сказала Пенелопа, по-девичьи понижая голос, — ты все-таки пойдешь в этом году к Морту?

Миранда пожала плечами.

— Антони всегда ходит, из жалости, — сказала она, встряхивая волосами. — Так что и я, наверное, пойду.

Дамы захихикали, как общежитские девчонки, чмокнули друг друга в щечку и разошлись в разные стороны.

Нельсон, поколебавшись, устремился за Мирандой. Их разделяло шагов двадцать. Галоши скрипели, парка шуршала; он снова ощущал себя десятилетним мальчишкой, идущим из школы вслед за величавой краснощекой фермерской дочкой. Он не знал, чего хочет от Миранды; не знал даже, хватит ли ему духу заговорить. Впрочем, они ведь не просто коллеги, они в одной комиссии, и он вправе знать, как продвигаются поиски и кто именно нужен факультету. Разве не должен он это выяснить ради Виты? В конце концов, ее назначение на волоске.

На мгновение показалось, что Миранда свернет в «Пандемониум», где заседает с придворными ее любовник, но она просто обходила встрепанного студента. Нельсон чуть не споткнулся, узнав Джейка — тот рыдал и легонько бился головой об стену. Миранда снова пошла быстрее, сунув руки в карманы. Нельсон тащился за ней, восхищаясь перетянутой талией и упругой ритмичной походкой. Он облизнул губы, прикидывая, как к ней обратиться: Миранда? профессор Делятур? И как представиться: вы, наверное, меня помните, я… член отборочной комиссии? Профессор Гумбольдт? Нельсон? Первый Убийца?

— Прикинь, — произнес совсем рядом чей-то голос. — Бля натуральная.

Нельсон резко повернулся. Рядом с ним шел Фу Манчу, красными глазами оглядывая Миранду с ног до головы. Несмотря на холод, он по-прежнему был в джинсовой жилетке; живот обтягивала черная майка с надписью большими белыми буквами: «ОТВАЛИТЕ, Я ИЗ ТЕХАСА».

Нельсон отпрянул к витрине; Фу Манчу никогда не подходил к нему так близко. Бомж остановился и осклабился, блеснув металлическим клыком. У него не хватало одного переднего зуба.

— Она тебе не по карману, приятель. Уж лучше отдай денежки мне.

Палец у Нельсона вспыхнул. Круто развернувшись на резиновых каблуках, он быстро пошел прочь. Кровь прихлынула к лицу, уши горели. Он послушал, не идет ли бомж следом. Нет, Фу Манчу остался стоять, хихикая — омерзительный звук, что-то среднее между надсадным кашлем и предсмертным хрипом.