Рассказ Мертвеца (СИ)

Annotation

Мизгулин Олег Алексеевич

Мизгулин Олег Алексеевич

Рассказ Мертвеца

РАССКАЗ МЕРТВЕЦА.

Я "двухсотый". Я стал им всего три минуты назад. Ровно столько, наверное, требуется времени, чтобы душа покинула бренную оболочку. Или того рваного, фрагментального и непонятного, что могло б остаться оболочкой, если б его не разнесло на куски. Меня - а правильней сказать, моё тело разорвало острыми жалами осколочной гранаты Ф-1. Меня и этого чеченского дурня, который, кстати, и сорвал чеку со своим дурацким "аллахакбаром", когда я прошил его поперёк очерединой из РПК. В замкнутом помещении граната, именуемая "лимонкой", совершает страшные вещи: выгрызает бетон и распахивает борозды в стенах и потолочных перекрытиях. А что делает с плотью эта адская машинка? Если повезёт, сотворит дуршлаг в твоей "разгрузке", заодно жёстко промассирует все внутренние органы. Не только кишечно-желудочный тракт, печень и селезёнку. Достанется и сердечному мешочку. А повыше, где растёт головушка, живого места не оставит.... такой вот он, - разлёт ориентировочно трёх сотен осколков. Мне повезло больше, чем врагу. Нет-нет, не мне, разумеется. Тому, от чего отделилось моё эго. Взгляд со стороны, между прочим, - всегда самый беспристрастный, холодный и даже равнодушный. Так-так.... Вот вырвано сочленение правого колена, размолочены в нитки пальцы, сжимающие до сих пор кое-где пулемёт. В животе сплошной фарш, не берусь даже описывать. А лицо.... Что тут сказать.... Нету лица. Словно тёркой по нему прошлись. Или катком. Ладно, хоть голова на месте, правда, то, что её держит, так и бурлит гейзерами черно-красного. И долго так будет бурлить? В общем, полный улёт и абсолютный финиш. Почему мне не мерзко? Почему мне не страшно? Да потому что я мёртв, как три минуты, и жизнь моя гораздо больше и шире чем просто жизнь. Дальше той отметки, за которую так боится перейти смертный. Мой враг, чеченец, ваххабит, боевик или просто солдат, волею судьбы вставший в ряды моих врагов, пострадал серьёзней. Рука, не успевшая выпустить "эфку" укоротилась по локоть. До плечевого пояса сплошные опалённые струпья, а дальше только хуже.... Собственно, тела нет как такового в комплекте, а есть фрагменты конечностей, намёки на кисти, пальцы, уши.... А вот лицо, в отличие от моего не понесло ущерба. Судя по тому, что голова дудаевца лежит далеко от кровоточащей шеи, можно предположить, что её попросту сорвало с плеч, как пробку шампанского. Оттого, возможно, и только оттого, острые как скальпель осколки не изрезали лицо в кашу. Будь я живой, меня бы давно вывернуло от такого зрелища. Но то, что принято называть душой, призраком, эфирным телом, взирает на всё это явление отрешённо пустым оком. То есть никак.

Я вглядываюсь в черты лица убитого чеченца. В его оторванной голове нет веяния ужаса. Того, что они внушали нам сами, когда резали нас и мучили. Когда пытались заморозить нас страхом, изуверством искалечить наши души. Его лицо почти безмятежно, если не считать крика боли в глазах, в застывших зрачках. Боли от, пущенного мной, свинца, а не от гранаты, которая вылечила его от боли.

Я гляжу в уже немолодое, изборождённое морщинами, тёмное лицо бородача и вдруг ясно вижу всего его. От начала и по сей час. Я не удивляюсь, смешно призраку удивляться. Я это .... вижу.