Рассказ о самых стойких

Изучая платиновую руду, Гитон установил, что в ее составе много железа, подтвердив таким образом одну часть предположения Бюффона и полностью опроверг другую, касающуюся золота. Для этого потребовалось определить состав губчатой платины. Успех принесло изучение сплавов, в состав которых входил «незаконнорожденный» полуметалл мышьяк. С давних пор его применяли для изготовления ядов и подделок под золото (некоторым сплавам он придает золотистую окраску). Гитон тоже получил такие «золотистые» сплавы, комбинируя в различных пропорциях губчатую платину, мышьяк и «черный флюс», но в отличие от поддельщиков на этом не остановился. Разными способами он разрушал свои творения. Наиболее перспективным оказалось выжигание мышьяка — ядовитые его пары улетучиваются при температуре, немногим превышающей 600 °C. При очень медленном протекании процесса Гитону удалось получить однородный остаток светло-серый металл тяжелее золота, очень ковкий, не боящийся ни кислот, ни щелочей.

Почему прибавление мышьяка, а затем его удаление обусловили такой метаморфоз губчатой платины, оставалось загадкой; зато другое было ясно, что Шеффер прав и для получения нового металла преграды нет!

Мир нескоро узнал об этом открытии, оно сразу же было засекречено. Приобретатель оттеснил изобретателя, и мышьяковый способ получения платины вошел в историю как… способ Жанетти.

В 1776 году в витринах магазинов Парижа-мирового законодателя мод появились первые изделия из платины: ювелирные (кольца, серьги, ожерелья) и технические (сосуды и змеевики для очистки крепких кислот, сахара, металлов).

Реклама нового, самого благородного металла была организована умело. Фирма сулила барыши тем, кто будет применять на заводах платиновую посуду, демонстрировала одинаковые бриллианты в разной оправе, и каждый мог убедиться, что золотая придает им стандартный желтоватый оттенок, тогда как платиновая лишь усиливает их собственную окраску. Бриллианты в платине выглядят более крупными еще и потому, что она очень прочна и тонкое обрамление обеспечивает надежность.

Скоро платина, а не золото станет олицетворять богатство и принадлежность к высшим слоям общества: золото есть у многих, а платина это уникум, загадочный и труднодоступный, ведь способ его получения секрет! И только профаны считают, что платина похожа на серебро, глаз эстета безошибочно отличает ее скромное благородство от вульгарного серебряного блеска.

Реклама сделала свое дело, и платина начала входить в моду.

В Испании узнали об этом, и в конце 1778 года последовало в Новую Гранаду распоряжение — утопление платины прекратить, ее собирать и ждать дальнейших распоряжений. Чиновники, специалисты по утоплению, остались при деле — ждали и собирали.

Фирма Жанетти надежно хранила свой секрет, но к одинаковому результату нередко приводят разные пути, и вскоре фирме, чтобы сохранить монополию, пришлось купить у химика Рошона способ, который мало отличался от уже используемого.

Немецкому химику Ф. Ахарду для лабораторных исследований нового продукта — сахара, получаемого из свеклы, понадобилась жаростойкая чаша тигель. Он испробовал для этой цели различные вещества, в том числе и сплав «сырой» платины с мышьяком. При нагреве мышьяк постепенно выгорал, Ахард снова и снова перековывал изделие и в 1784 году продемонстрировал новый металл в виде тигля уникальной стойкости. Предложенный им способ получения платины был слишком медленный, чтобы иметь практическое значение, но о самом платиновом тигле уже этого не скажешь; благодаря ему накопление химических знаний (в том числе и о платине) пошло гораздо быстрее.

В «Новой номенклатуре и классификации химических веществ», разработанной Гитоном де Морво в 1787 году, платина уже прочно заняла место среди металлов. Бывшая презрительная кличка стала узаконенным названием нового элемента.

Важным событием в истории изучения платины стал доклад, с которым в 1790 году корифей французских химиков Антуан Лавуазье выступил в Париже. Он охарактеризовал свойства нового металла и на изделиях фирмы Жанетти — от крохотных ювелирных до гигантских технических вроде 10-ведерного сосуда для обработки крепких кислот и зажигательного зеркала весом 7 фунтов — показал его возможности.

Жанетти и тут не упустил случая: в рекламных целях он пожертвовал Академии наук все эти изделия, свидетельствующие о высокой технике изготовления.

К словам Лавуазье прислушивались всюду, и это в известной степени сказалось на росте спроса и цен. Тут уж и в Испании окончательно спохватились. Карл IV, «человек, — по мнению энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, — добродушный, находившийся под влиянием своей умной, но безнравственной супруги Марии Луизы Пармской, которая фаворитизмом и расточительностью привела в глубокое расстройство государственные дела», в 1791 году издал строжайший указ: платину добывать всюду, где только можно, скупать, беречь за семью замками и везти в Испанию с такой же охраной, как золото. А если кто нарушит — рубить головы!