Рассказ предка

Легко понять, почему обитатели тьмы никогда изначально не могли развить глаза; менее просто понять, почему, при условии, что у их недавних предков, конечно, были нормальные, функционирующие глаза, пещерная рыба должна «потрудиться» избавиться от них. Если есть вероятность, хоть небольшая, что пещерные рыбы, будут вымыты из их пещеры на дневной свет, разве не было бы выгоднее сохранить глаза «на всякий случай»? Эволюция работает не так, и это может быть перефразировано в приемлемых терминах. Построение глаз – на самом деле, построение чего угодно – не бесплатно. Особи рыб, которые отвлекают ресурсы в некоторый другой сегмент экономики животного, имели бы преимущество перед конкурирующими рыбами, которые сохраняют полноценные глаза (Глаза могут быть еще более дорогим удовольствием, если они инфицируются или раздражаются, что, вероятно, является причиной, почему роющие кроты уменьшили их в максимально возможной степени.). Если у пещерного жителя будет недостаточная потребность в глазах, чтобы возместить экономические затраты их создания, то глаза исчезнут. Там, где затронут естественный отбор, даже очень небольшие преимущества являются существенными. Другие биологи упускают экономику из виду. Для них достаточно сослаться на накопление случайных изменений в развитии глаза, которые не штрафуются естественным отбором, потому что не имеют никакого значения. Существует намного больше способов быть слепым, чем быть зрячим, поэтому, случайные изменения, просто по статистическим причинам, ведут по направлению к слепоте.

И это приводит нас к главному вопросу «Рассказа Слепой Пещерной Рыбы». Это – рассказ о законе Долло, который гласит, что эволюция необратима. Опровергают ли закон Долло очевидные изменения пещерной рыбой эволюционной тенденции, сокращающей снова глаза, которые так кропотливо выращивались за прошедшее эволюционное время? Во всяком случае, существуют ли какие-либо общие теоретические причины ожидать, что эволюция будет необратимой? Ответ на оба вопроса – нет. Но закон Долло должен быть правильно понят, что является целью этого рассказа.

Исключая короткие периоды, эволюция не может быть точно и полностью реверсирована, но подчеркнем «точно и полностью». Совершенно невероятно, что любая особая, заранее заданная эволюционная тропа будет реверсивной. Существует слишком много возможных троп. Точное реверсирование эволюции – всего лишь особый случай специфической, заданной заранее эволюционной тропы. При таком большом количестве возможных путей, по которым могла бы следовать эволюция, шансы одного особого пути малы, включая точное реверсирование недавно пройденного пути вперед. Но также нет никакого закона против эволюционного реверсирования.

Дельфины происходят от наземных млекопитающих. Они вернулись в море и напоминают, во многих внешних отношениях, большую, быстро плавающую рыбу. Но эволюция реверсировала не полностью. Дельфины в определенных отношениях напоминают рыбу, но большинство их внутренних особенностей ясно относит их к млекопитающим. Если бы эволюция действительно полностью реверсировала, они просто были бы рыбой. Возможно, некоторые «рыбы» – действительно дельфины, а реверсирование к рыбам было настолько безупречным и далеко идущим, что мы этого не заметили? Хотите ставку? Это – суждение, в котором Вы можете твердо ставить на закон Долло. Особенно, если Вы смотрите на эволюционное изменение на молекулярном уровне.

Эту интерпретацию закона Долло можно было назвать термодинамической интерпретацией. Она является напоминанием о втором законе термодинамики, который гласит, что энтропия (или беспорядок или «перемешанность») увеличивается в закрытой системе. Популярным аналогом (или это может быть более чем аналог) для второго закона является библиотека. Без библиотекаря, энергично возвращающего книги на правильные места, библиотека имеет тенденцию становиться беспорядочной. Книги перемешиваются. Люди оставляют их на столе или помещают не на ту полку. С течением времени библиотечный аналог энтропии неизбежно увеличивается. Вот почему все библиотеки нуждаются в библиотекарях, постоянно работающих, чтобы восстанавливать порядок книг.