Рассказ предка

Свидание 22, где мы встречаем миног и миксин, происходит где-то в теплых морях раннего кембрийского периода, скажем, 530 миллионов лет назад, и я мог бы очень приблизительно предположить, что Копредок 22 был нашим прародителем в 240-миллионном поколении. Миноги и миксины выжили как основные вестники рассвета позвоночных. Хотя удобно рассматривать их вместе как бесчелюстных и не имеющих конечностей рыб, я должен признать, что многие морфологи думают, что миноги – более близкие кузены нам, чем миксинам. Согласно их школе, мы должны приветствовать странников-миног на Свидании 22, и миксин на Свидании 23. С другой стороны, молекулярные биологи столь же настойчивы, что оба присоединяются к нам в одном свидании, и это мнение я временно здесь принимаю. В любом случае, справедливости ради стоит отметить, что ни миноги, ни миксины не дают оснований судить о бесчелюстных рыбах в целом, большинство которых вымерли.

Миноги и миксины на первый взгляд имеют сходную с угрем внешность, с мягкими телами – но когда бесчелюстные рыбы доминировали в морях в девонском «периоде рыб», у многих из них, известных как панцирные, была твердая, костная бронированная обшивка, и некоторые имели парные плавники, в отличие от миног и миксин. Они опровергают любое предположение, что кости, «унаследованные» от хрящей, были «прогрессивной» особенностью позвоночных. Осетры и некоторые другие «костные» рыбы напоминают акул и миног в обладании скелетом, почти полностью сделанным из хряща, но они происходят от намного более костных предков – от рыб с действительно тяжелой бронированной обшивкой – и весьма возможно, что акулы и миноги тоже.

Еще более тяжело бронированными были пластинокожие, полностью вымершая группа рыб с неопределенным родством, имевших челюсти и конечности, которые также жили в девонском периоде в одно время с некоторыми бесчелюстными панцирными рыбами и, по-видимому, происходили от ранних бесчелюстных рыб. Некоторые пластинокожие были настолько тяжело бронированы, что даже у их конечностей был трубчатый, сочлененный экзоскелет, внешне напоминавший лапу краба. Если бы Вы встретились с ними при плохом свете и в творческом расположении духа, то Вас можно было бы простить за то, что Вы бы подумали, что наткнулись на странного вида омара или краба. Когда я был довольно молодым студентом, мне часто снились обнаруженные живые пластинокожие – это был мой аналог фэнтези «scoring-a-century-for-England».

Почему и бесчелюстные пластинокожие, и бесчелюстные панцирные развили такие надежно укрепленные тела? Что в тех палеозойских морях потребовало такую внушительную защиту? Предполагаемый ответ – в равной степени внушительные хищники, и явными кандидатами, кроме других пластинокожих, являются ракоскорпионы или морские скорпионы длиной приблизительно более двух метров – наибольшие членистоногие, которые когда-либо жили. Были ли у кого-то из ракоскорпионов ядовитые жала, как у современных скорпионов (недавние факты указывают, что нет), они все же должны были быть грозными хищниками, способными заставить девонских рыб – и бесчелюстных, и челюстных – развить дорогостоящую бронированную обшивку.

Миноги не защищены броней, и их легко съесть, о чем у короля Генриха I было серьезное основание сожалеть (школьные учебники истории не перестают напомнить нам, что он умер от их переедания). Большинство миног паразитируют на другой рыбе. Вместо челюстей у них круглая присоска вокруг рта, немного похожая на присоску осьминога, но с концентрическими кольцами крошечных зубов. Минога прикрепляет свою присоску с наружной стороны другой рыбы, маленькие зубы перетирают кожу, и минога сосет кровь своей жертвы, как пиявка. Миноги серьезно использовались в рыболовстве, например в североамериканских Великих озерах.

Никто не знает, на кого был похож Копредок 22, но, живя, вероятно, в кембрийском периоде, задолго до девонского периода рыб и страшных морских скорпионов, он, по-видимому, не был бронирован, как панцирные во время расцвета бесчелюстных рыб. Однако панцирные, кажется, более близкие кузены нам, челюстным позвоночным животным, чем миногам. Другими словами, «прежде чем» наши странники присоединяются к миногам на Свидании 22, мы уже включили панцирных в наше странствие. Наш копредок с панцирными, которых мы не перечисляем, потому что они все вымерли, был, по-видимому, бесчелюстным.

Современные миксины напоминают миног своей длинной, угреобразной формой, отсутствием нижней челюсти, отсутствием парных конечностей, рядом жаберных отверстий с обеих сторон и хордой, сохраненной у взрослых (этот придающий жесткость ствол, проходящий вдоль спины, присутствует у большинства современных позвоночных только в эмбрионе). Но миксины – не паразиты. Они роются своим ротовым отверстием повсюду на дне моря, выискивая маленьких беспозвоночных, или питаются мертвой рыбой или китами, часто пробираясь внутрь, чтобы поесть изнутри. Они чрезвычайно скользкие и используют свой удивительный талант завязываться в узел, чтобы получить точку опоры, зарываясь в трупы.