Рассказ предка

Так же, как человечество во время нашей аграрной революции, муравьи независимо изобрели город. Единственное гнездо муравьев-листорезов, Atta, может превышать население Большого Лондона. Это – сложная подземная палата до 6 метров глубиной и 20 метров в окружности, увенчанная несколько меньшим куполом над землей. Этот огромный город муравьев, разделенный на сотни или даже тысячи отдельных палат, связанных сетями туннелей, подпирается, в конечном счете, листьями, порезанными на удобные части и принесенными домой рабочими в широких, шелестящих реках зелени. Но листья не едят непосредственно, ни сами муравьи (хотя они действительно высасывают часть сока), ни личинки. Вместо этого они кропотливо мульчируются как компост для подземных грибных садов. Эти маленькие круглые головки или вздутия гифов грибов едят муравьи и, в частности, кормят ими личинок. Подрезание муравьями обычно останавливает формирование грибами споросодержащих тел (аналогов грибов, которые мы едим). Это лишает экспертов по грибам опорной информации, которую они обычно используют, чтобы идентифицировать виды, и это означает, что сами грибы зависят от распространения их муравьями. Они, очевидно, эволюционировали, чтобы процветать только в одомашненной окружающей среде муравейника, что делает их истинным примером окультуривания земледельческими видами, кроме нашего собственного. Когда молодая муравьиная королева отлетает в поисках новой колонии, она берет с собою драгоценный груз: маленькую культура гриба, чтобы посеять первый урожай в своем новом гнезде (Параллели с человеком продолжаются. Когда Флори, Чейн (Florey, Chain) и их оксфордские коллеги обнаружили пенициллин в разгар Второй Мировой войны, будучи (как обычно) не в состоянии заинтересовать британские компании его производством, они обратились к Америке, где (снова как обычно) имели успех. Как муравьиная королева, они взяли с собой культуру драгоценного гриба. При первой возможности ожидалось немецкое вторжение в Великобританию. Флори и его младший коллега Хитли преднамеренно заразили свою собственную одежду грибом, как лучший способ секретного сохранения культуры.).

Энергия для движения колонии, в конечном счете, собирается от солнца листьями, используемыми для создания компоста, общая площадь листьев в случае большой колонии муравьев-листорезов измеряется в акрах. Очаровательно то, что термиты, другая чрезвычайно успешная группа насекомых, строящих города, также независимо открыли грибную агрокультуру. В их случае компост делается из пережеванной древесины. Как у муравьев с их грибами, вид грибов термитов обнаружен только в гнездах термитов, и он, кажется, был «одомашнен». В тех случаях, когда грибу термитов (Termitomyces) разрешают произвести плодоносящее тело, он дает побеги по бокам термитника и, как говорят, бывает вкусным (Его продают как деликатес на рынках Бангкока. Западноафриканский вид, Termitomyces titankus, занесен в «Книгу рекордов Гиннесса»  как наибольший гриб в мире с диаметром шляпки до одного метра.).

Несколько групп муравьев независимо развили обычай содержать домашних «молочных» животных в форме тлей. В отличие от других симбиотических насекомых, которые живут в гнездах муравьев и не приносят им пользы, тли обычно пасутся на открытом воздухе, сося сок растений. Как рогатый скот среди млекопитающих, тли обладают высокой скоростью переработки пищи, усваивая лишь малое количество пищи от каждого блюда. Остаток, который появляется из заднего конца тли, является сиропом – «медвяной росой» – лишь немного менее питательным, чем сок растений, поступающий в их переднюю часть. Вся медвяная роса, которую не съели муравьи, льется дождем вниз с деревьев, наполненных тлями, и, как оправданно считают, является первоисточником «манны» в книге «Исход». Не должно вызывать удивление, что муравьи собирают ее по той же причине, что и последователи Моисея. Но некоторые муравьи пошли далее и оберегают тлей, предоставляя им защиту в обмен на разрешение «доить», щекоча их задние концы, чтобы заставить тлей выделять медвяную росу, которую муравей ест непосредственно из их заднего прохода.