Рассказ предка

Какая от этого польза для донорской бактерии? Это может быть неправильным вопросом. Правильный вопрос мог бы быть, какая от этого польза донорскому гену? И ответ состоит в том, что гены, которые были успешно отданы, а затем успешно помогли бактерии-реципиенту выжить и передать их, таким образом, увеличили число своих копий в мире. Не ясно, развился ли наш организованный эукариотический пол от бактериального пола «вырезать и вставить» или это было абсолютно новое переломное событие. И то и другое должно было оказать огромное влияние на последующую эволюцию и служить кандидатом на обсуждение под рубрикой «эволюция способности эволюционировать». Организованный пол, как мы видели в «Рассказе Коловратки», оказывает сильное воздействие на будущую эволюцию, потому что делает возможным само существование видов с их генофондами.

Расположение апострофа в «Рассказе Предка» («The Ancestor's Tale») указывает на единственное число. Я признаю, что мотив был отчасти стилистическим. Однако из миллионов – вероятно, миллиардов – отдельных предков, чьих жизней мы коснулись по пути наших странников, один необычный герой повторяется в миноре, как лейтмотив Вагнера: ДНК. «Рассказ Евы» продемонстрировал, что у генов есть предки, не меньше, чем у особей. «Рассказ Неандертальца» посвятил урок вопросу о том, исчез ли этот оклеветанный вид без какого-нибудь наследника, смягчившего удар. «Рассказ Гиббона» увлечен темой «решений большинством голосов» среди генов, шумно отстаивающих свои различные точки зрения на предковую историю. «Рассказ Миноги» установил аналогию между дупликацией гена и видообразованием, каждым на своем собственном уровне – аналогию настолько близкую, что для генов могут быть составлены отдельные генеалогические деревья, которые похожи, но не совпадают с обычными генеалогическими деревьями филогенетики. Лейтмотив в области таксономии перекликается, но отличается от главной темы «эгоистичного гена» в понимании естественного отбора.

Прощание Хозяина

Если по возвращении хозяина я размышляю обо всем путешествии, благодарным участником которого я был, моей непреодолимой реакцией является что-то вроде изумления. Изумление не только от феерии деталей, которые мы увидели; изумление также от самого факта, что существуют такие детали, которые есть вообще на любой планете. Вселенная, возможно, вполне могла бы оставаться безжизненной и простой – лишь физика и химия, лишь рассеянная пыль космического взрыва, который породил время и место. Факт, что она не такая – факт, что жизнь развилась почти из ничего, приблизительно через 10 миллиардов лет после Вселенной, развилась буквально из ничего – факт настолько ошеломляющий, что я был бы безумцем, попытавшись на словах воздать ему должное. И даже это не является точкой в этом вопросе. Мало того, что эволюция случилась: она, в конечном счете, привела к существам, способным к пониманию этого процесса, и даже к пониманию процесса, которым они его понимают.

Это странствие было путешествием не только в буквальном смысле, но и в контракультурном смысле, с которым я познакомился в молодости в Калифорнии в 1960-ых. Самый мощный галлюциноген в продаже на Хайт-Эшбери или Телеграф-авеню был бы безобидным в сравнении с этим. Если Вы хотите изумления, в реальном мире все это есть. Чтобы не отклоняться от вопросов, охватываемых этой книгой, вспомните о поясе Венеры, мигрирующей медузе и крошечных гарпунах; вспомните о радаре утконоса и электрической рыбе; о личинке слепня, обладающей явным предвидением, чтобы упредить трещины в грязи; вспомните секвойю; вспомните павлина; вспомните морскую звезду с ее трубчатой гидравлической системой; вспомните цихлид озера Виктория, эволюционирующих во много порядков раз быстрее, чем Lingula, мечехвосты или латимерия. Не гордость своей книгой, но уважение к самой жизни заставляет меня сказать, что если Вам нужны обоснования последней, откройте первую, где придется, наугад. И подумайте над фактом, что, хотя эта книга была написана с человеческой точки зрения, другая книга могла быть написана аналогично для любого из 10 миллионов отправившихся в путь странников. Жизнь на этой планете не только удивительна, но и вызывает глубокое удовлетворение у всех, чьи чувства не были притуплены близким с ней знакомством: сам факт, что мы развили интеллектуальную силу, чтобы осознать наше эволюционное происхождение, усиливает удивление и оставляет удовлетворение.