Рассказ-приквел к Кровавому закону (СИ)

— Я редко прихожу сюда, потому что не люблю шлюх. Они вызывают во мне рвотный рефлекс. Я ненавижу доедать за кем-то. Самый просто пример — это пирог. Намного приятнее заплатить вдвойне, но получить его на заказ. И это будет только твой пирог, и никто не посмеет взять хоть кусок с твоего стола.

Эва удивленно уставилась на темную тень, нависшую над ней, словно стена.

— Удивлена? — поднял бровь мужчина.

Девушка сглотнула, не понимая, почему вдруг пересохло горло.

— Не думала, что ты такой собственник.

— Я не собственник.

— Нет, собственник. Твои вещи, только твои, правильно?

— Ты что, воровка-психолог? — раздраженно поинтересовался мужчина.

— Нет, прежде всего я — женщина. И я прекрасно знаю, что тебе нужно.

— Только давай без нравоучений, что все мужики — сволочи, ладно?

— Я и не собиралась, — выдохнула Эва.

Мужчина наблюл за девушкой с несвойственным ему вниманием, не упуская из виду ни единой детали: он смотрел, как двигаются ее плечи, как вздымается грудь, как поворачивается ее запястье и как разметались по подушке довольно короткие темные волосы.

— Я считаю… — меж тем продолжила девушка, подаваясь вперед. Провела рукой по широкой мужской груди, дошла до шеи и приподнялась еще больше, оказываясь совсем близко к его лицу, — что о чувствах… стонут… ночью.

И прижалась к его губам.

В это момент между ними словно рухнул какой-то барьер. Ринслер резко притянул девушку к себе, одной рукой придерживая ее за талию, другой проводя дорожку вдоль бедра. Платье было сделано совсем из легкой ткани, сквозь него прекрасно ощущалась теплая женская кожа. Ринслер опрокинул Эву на постель, краем уха услышал жалобный скрип кровати, но тут же о нем забыл. Лег рядом с девушкой, чуть навалившись на нее, но не придавливая своим весом — из такого положения было очень удобно вести рукой вдоль ее тела. От тонкой шеи, до притягательной груди, а затем ниже, по животу, затем бедру. Мужчина уже хотел задрать ей платье, но вдруг вцепился пальцами в простыню, которой была укрыта постель, а потом… оторвался от женских полураскрытых губ.

— Нет. Хватит.

— Что? — Эва растеряно открыла глаза.

Ринслер едва сдерживался, чтобы не плюнуть на причину, по которой он остановился — такая беспросветная страсть была в этих зеленых глазах.

— Я не хочу… тебя.

Эва непонимающе уставилась на мужчину.

— А я свои боком чувствую, что как раз наоборот.

Ринслер не ответил, понимая, что отнекиваться бессмысленно.

— Что происходит? — почти оскорблено спросила девушка. — Это из-за того, что я не „торт на заказ“?

— Поверь, ни мне, ни тебе, не нужны дальнейшие проблемы.

— В прошлый раз тебя это не остановило, — сухо сказала ему Эва.

— В прошлый раз ты меня очень разозлила.

— Мне что, сделать это еще раз?

Ринслер усмехнулся. Пристально посмотрел на обиженную девушку, отчаянно пытающуюся показать, что его отказ не задел ее. И довольно нежно провел рукой по ее щеке.

— Послушай, ты права. Я собственник.

— Ну и?

— Что мое, то мое.

Эва нахмурила брови и удивленно приоткрыла рот.

— И что? Из-за этого весь этот сыр бор?!

— Тебе лучше держаться от меня подальше.

Девушка закатила глаза.

— А если я не хочу этого? Я не „лапочка“, ясно? Я могу дать отпор.

— Если бы ты была „лапочкой“, я бы не стал тут распинаться. — От этих слов у Эвы что-то екнуло в груди. Как же она, оказывается, боялась, что он считает ее очередной шлюхой. — Что-то есть в тебе такое, что заставляет меня возвращаться снова и снова. Но ты и сама прекрасно это знаешь, верно? Если мы сейчас займемся этим, ты станешь моей. Уже без всяких слов или уговоров. У тебя не будет выбора, потому что я тебя не отпущу.

Эва облегченно выдохнула. Сразу бы это и сказал, а то она такого себе накрутила, что волосы на затылке дыбом могли встать.

— Знаешь, я не против. — Она притянула к себе явно напряженного мужчину за плечи и легонько прикоснулась к губам, давая ему возможность самому выбирать уровень властности поцелуя. Но на секунду оторвалась от манящих губ и прошептала: — Твоя, значит, твоя.

* * *

— Эва, — Гера села на скрипучую постель, потормошив девушку за плечо, — Эва, проснись.

Девушка в ответ жалобно застонала, чуть-чуть приоткрывая глаза.

— Что? — хрипом раненного воина выдавила она.

— Ты третий день подряд пропускаешь и завтрак, и обед. Так можно совсем окочуриться.

— Я хочу спа-а-ать, — мученически простонала девушка, уткнувшись носом в подушку.

— Вот, мы с девочками захватили тебе порцию. Поешь, иначе останешься совсем без сил.

Эва пробурчала что-то нецензурное, но голодный желудок давал о себе знать. Кое-как девушка заставила себя сперва разлепить глаза, затем, широко зевнув, сесть на постели. Приятный аромат теплой еды манил с неимоверной силой. Девушка даже не успела и слово благодарности сказать, как вдруг выхватила тарелку из рук Геры, и последующие минут десять слышались лишь умиленные стоны и „чмав-чмав“.

— Спасибо тебе огромное, — искренне сказала Эва, когда доела.

— Ерунда. Ты хоть предупреди его, что тебе есть тоже надо.

От напоминания о „нем“, Эва закатила глаза и снова уткнулась носом в подушку.