Рассказ-приквел к Кровавому закону (СИ)

Но Ринслеру какие-то там объяснения были уже не нужны.

Следующие минут десять Эва удивленно наблюдала, как картина „я тебя поймаю!“, сменялась картиной „уберите его от меня!“, а затем плавно перетекала в живописный шедевр „давай побьем друг друга на глазах как минимум у трех десятков воинов и сломаем чью-нибудь кровать“.

— Не обращай внимания, — весело сказал ей мужской голос позади.

Эва обернулась и с удивлением узнала в мужчине того самого, который попал в это подземелье вместе с ней. Не зря она тогда оценила его телосложение — похоже, он действительно был воином и в этой стезе освоился неплохо.

— Они всегда такие придурки? — с горькой усмешкой осведомилась девушка.

— Конечно, они же лучшие друзья!

Эва поморщилась от раздавшегося совсем неподалеку треска очередной кровати. Удивительное дело: из расступившихся воинов, возмущения никто не высказывал.

Когда мужчины наигрались, вернее сказать — „надрались“, кто-то им даже поаплодировал. Ринслер поднялся на ноги, толкнул поднимающегося Лекса в плечо — скорее шутливо, нежели озлобленно, и, в то время как его друг вновь грохнулся на пол, пошел к девушке. Без всяких слов схватил ее за руку и потащил к выходу из барака. Они вышли в коридор и пошли вдоль темных тоннелей. Эва плелась за мужчиной молча, не понимая его настроения — то ли зол, то ли удивлен.

Наконец, Ринслер остановился. Одним рывком прижал девушку к стене, расставив свои огромные руки по обе стороны от нее. В этот момент Эва поняла, что мужчина был совсем не зол. Его состояние можно было описать лишь одним словом — игривое. Ринслер медленно провел подушечкой большого пальца по щеке девушки и с некоторой иронией в голосе сказал:

— Я, конечно, польщен, что ты так быстро соскучилась. Но запасись терпением, дорогая. Нельзя так просто заявляться в барак.

— Да сдался ты мне больно! — в сердцах воскликнула Эва. — Я поспать пришла, и, между прочим, из-за тебя!

— Поспать пришла? — насмешливо поднял бровь Ринслер. — А что, в своей комнате не спиться?

— Да, там, знаешь ли, пыхтят над ухом!

— А ты отодвинься.

— А ты подавись своими шутками, — злобно сказала ему девушка и украдкой закатила глаза. — Знаешь, а я ведь хотела по-хорошему попросить…

— Но не попросишь?

— Нет. Если не дашь мне поспать на своей койке во время тренировки, я буду сбегать столько раз, сколько смогу, чтобы в один прекрасный день Хозяин тебя прирезал за несостоятельность!

— У, какая угроза, — хмыкнул в ответ на это Ринслер.

— Что, проверить хочешь?

— Не дай Берегини столкнуться с такой ужасной карой!

— Идиот, — нахохлилась Эва и хотела треснуть мужчину в грудь, но рука была перехвачена где-то в середине пути, а сама ее обладательница повержена долгим и настойчивым поцелуем.

Против воли девушка приоткрыла губы, обвивая руками мужскую шею. Почувствовала, как Ринслер все сильнее придавливает ее тело к стене, а его рука бессовестно путешествует по особо выпуклым участкам девичьей фигуры.

Эва прервала поцелуй, но тут же почувствовала мужские губы у себя на шее. Чуть отклонила голову в сторону и прошептала:

— Я хочу спать.

Ринслер не обратил на этот полустон-полушепот никакого внимания. Тогда девушка уперлась руками ему в грудь и настойчиво сказала:

— Я очень устала! Третьи сутки почти без сна, я так вымоталась, что готова лечь прямо тут!

— Это хорошо, — ухмыльнулся в ответ мужчина.

— Да не в этом смысле, осел!

За свое нелестное обращение Эва удостоилась позорного подзатыльника, а так же грозного:

— Не ругайся, и, тем более, не обзывайся.

— Тоже мне, папочка выискался, — обиженно проворчала девушка и уже спокойнее сказала: — Пожалуйста, дай мне выспаться, а? Я у „лапочек“ уснуть не могу, а тебя уже вообще ненавижу. И пока не высплюсь, к себе не пущу.

— Вот с этой угрозы и надо было начинать, — вздохнул Ринслер, взял девушку за руку и потянул обратно в барак.

Без лишних слов разрешил забраться к себе наверх и, перекинувшись парой шуток с Лексом, ушел на тренировку. Эва проводила мужчин внимательным взглядом, закрыла глаза, и открыла их от громкого смеха, раздавшегося прямо рядом с ней.

Сперва девушка хотела наорать на нарушителей блаженного спокойствия, потом вспомнила, где она находится и чем может грозить такой поступок. Вздохнув, Эва села. Прислушавшись к своим ощущениям, неожиданно поняла, что усталости совершенно не чувствует. Потянувшись, разминая затекшие кости, свесилась с койки и с удивлением обнаружила на нижней полке Лекса. Мужчина лежал с совершенно расслабленным видом, скрестив ноги и положив руки под голову.

— Эй, пс! Где Ринслер? — обратилась Эва к его другу.

Тот открыл глаза, внимательно посмотрел на девушку и вздохнул.

— Наконец-то, проснулась.

— Ага, а где Ринслер?

— Ну и горазда же ты спать, — в свою очередь сказал Лекс, полностью игнорируя ее вопрос.

— А что, я долго спала? — удивилась Эва.

— Целый день.

— Что-о?! Почему меня никто не разбудил?!

— Тебе разбудишь, — хмыкнул Лекс. — К тебе даже мужик какой-то приставал, ты вообще не реагировала.

Эва в буквальном смысле изменилась в лице. Вот так устала, что даже не почувствовала чужих прикосновений. Идиотка!