Расскажи мне сказку на ночь, детка (СИ)

– Привет, детка. А я был уверен, что ты сегодня занята, – раздается надо мной вежливый, ровный голос Осборна.

Вернулся все-таки...

Не могу даже взглянуть на него, чтобы не взорваться. Как я вообще могла подумать, что он мне нравится? В эту самую минуту меня от него тошнит.

Отдаю смартфон Тому и прочищаю горло, прежде чем найти в закромах эмоций милую улыбку.

– Привет, – говорю, не поднимая глаз. – Представляешь, мой близкий друг внезапно приехал из Эдинбурга, чтобы удивить меня, и остальные планы на сегодня я отменила… Том, познакомься, это Чарли Осборн, он новенький в нашей группе.

Том поднимается и пожимает руку проклятому соседу, а я кричу про себя от злости. Сущность скандирует, чтобы я придушила Осборна. Но разум коварно предлагает иное.

На каблуках я одного роста с Томом, очень удобно. Подхожу к нему, обнимаю за шею и, крепко прижимаясь к нему, шепчу на ухо:

– Подыграй мне на шесть тысяч.

Том напрягается, смотрит на меня, как на дурочку, но я многозначительно вскидываю брови. Приятель все понимает в этот момент, потому что Чарли прервал нас так, словно имеет на меня права. Только слепой не обратил бы на это внимания. К тому же никто в среде наших знакомых никогда не вывалил бы столько денег за поцелуи, которые достанутся другому.

Никто даже не додумался бы до столь циничного поступка.

Я ни за что не признаюсь Осборну, откуда узнала о группе, ведь проболтавшегося участника «накажут». Джерри, чертов модератор, тоже лучшего друга не выдаст. Зато Томми сейчас заработает денег.

Целую его в щеку, надолго задерживая губы на прохладной коже (в прайс-листе ведь не уточняется природа поцелуев), выдыхаю с тихим сожалением и говорю:

– Спасибо, я отлично провела время, Том.

Невзначай веду плечом, чтобы платье сползло с него, открывая, что на мне белье золотистого цвета.

– Ты же знаешь, Ри. Я мечтал пригласить тебя на свидание еще в тринадцать лет, но духу не хватило, – уверенно врет приятель, обнимая меня одной рукой за талию, и поворачивается к Чарли. – Рад был познакомиться.

И только сейчас я поднимаю взгляд на Осборна. Он само очарование, пай-мальчик с доброй улыбкой, и только я знаю, каких сил ему стоит выглядеть равнодушным. Вид у Чарли отстраненный, словно он уже не здесь. Он внимательно смотрит на мужскую руку, которая уверенно сжимает мою талию, затем на мое обнаженное плечо…

– Я тоже рад знакомству, Том, – отвечает сосед спокойным, проникновенным тоном и вопросительно смотрит на меня: – Ты сейчас домой?

– Нет, мы еще прогуляемся. Соскучились друг по другу очень.

Чарли бросает на меня быстрый, выжигающий дотла взгляд, под которым я расплываюсь в серую массу, и масса эта – не мозговая, а безмозглая. Сосед сухо прощается и уходит, а я опадаю в руках друга вырванным из проповеди листом.

– Так это правда? – обалдело спрашивает Томми.

– Думаю, да. По крайней мере, это все объясняет.

– Ри, ты должна заявить на него.

Теперь, когда первый шок прошел, я могу нормально соображать, поэтому возражаю:

– В общем-то, моей вины здесь не меньше. Я попросила Чарли о помощи, а способы мы не обсуждали. – Зачесываю пальцами волосы наверх, сжимая на макушке до боли. – Не волнуйся, Том, это просто глупая игра.

– Какие игры? Он оскорбляет тебя, Ри, а ты его оправдываешь! Ты же всегда была самой благоразумной из нас, что с тобой случилось?!

Я встретила Чарли Осборна, вот что. И да, кажется, я его оправдываю. Но если вчера во время фильма я рыдала над чужими судьбами, то сейчас, когда прилюдно унизили меня, глаза остаются сухими.

– Я решу этот вопрос сама, Том. Не смей вмешиваться. И стребуй с Осборна шесть тысяч.

– Да пошел он...!

– А я говорю – бери. Мне отдашь, если самому не нужно.

– Ну, разве что так, – недовольно смотрит на меня Том. – Ты же знаешь, я бы никогда…

– Знаю, не принимай близко к сердцу. И еще, сбрось мне логин-пароль, чтобы я могла от твоего имени светиться в группе.

Томми сразу же достает смартфон и шлет мне информацию в мессенджер. Даже спорить не стал, хоть это личные данные. Ничего, в понедельник сменит пароль, когда группу удалят.

– Ри, я могу рассказать брату, он разберется.

– Нет! – меня колючим потом обдает от мысли, что мистер Килмор прочитает прайс-лист.

– Как знаешь. Только это за гранью моего понимания.

– Будущему прграммисту не пристало признаваться в узости мышления, – шучу, чтобы разбавить тяжелую атмосферу, и Томми фыркает.

Мы прощаемся, и я еду домой. В голове ни одной доброй мысли. Как сильно я мечтала увидеть Осборна утром, так сильно сейчас мечтаю больше никогда его не видеть. Жалею, что мы с ним вообще встретились. Но когда паркуюсь у дома, то уже не испытываю жажды мести: ярость улеглась, так и не перелившись через край. Я опустошена. Чувствую только тупую боль в сердце и радуюсь тому, что Майкл Салливан не заработал на мне. Он, наверное, рассчитывал на двадцать тысяч.

Господи, какое унижение…

Чарли сидит на нижней ступеньке моего крыльца и курит, серьезный и уставший. Мне не нравятся курящие парни, а этот конкретный экземпляр тем более.

Кому я вру. Если бы у меня не было чувств к нему, то и душа не болела бы.