Расскажи мне сказку на ночь, детка (СИ)

Смогла бы я оставить Итона с жестоким отцом, если бы знала, что отец – психопат и может в любой момент причинить собственному ребенку зло, что ломает его каждый день, а однажды может убить? Что бы я сделала? Разве хотя бы в мыслях не начала бы беситься от собственного бессилия? Не пожелала бы смерти тому, кого не могу победить в равном бою, кого ненавижу?

– Боже, Чарли, что мы творим? Что вообще происходит? – бормочу себе под нос и отправляюсь в душ. Прохладная вода хорошо прочищает мозги, особенно таким истеричкам, как я.

Стоны из соседнего окна кромсают мое сердце, но я, как самурай, одеваюсь медленно, с невозмутимым лицом, не делая резких движений и не заламывая рук.

Самурай сначала думает, потом делает.

На улице давно стемнело, но звезд не видно. Сейчас девять часов, и мне надо как-то попасть в дом Чарли. Жаль, он убрал лестницу утром.

Я смотрю в зеркало на свое печальное отражение и щурюсь, спрашивая себя: слабо ли мне победить страх высоты? Слабо. Но я пойду через страх. Когда-то же надо начинать.

Спускаюсь к Итону, и у того челюсть отвисает:

– Ты куда собралась в таком виде?

На мне короткое белое платье на бретельках, с глубоким V-образнымы вырезом, под ним – комплект кружевного белья шоколадного цвета (подарок Мэнди). Захотелось предстать перед Чарли без балахонов и пижам. Выбросить белый флаг, так сказать.

– Скоро вернусь, – говорю и, обувшись в белые кроссовки, выхожу на улицу. Задний двор Осборна окружен сеткой, и я вглядываюсь через аккуратно подстриженный зеленый «забор», открыта ли дверь в сад. Увы, закрыто. Зеркальная поверхность дверей отражает ночной мрак, не позволяя увидеть, что творится внутри. Чарли определенно отгородился от меня, во всех смыслах. Вот же злопамятный мерзавец!

Возвращаюсь к Итону и жалуюсь, как обиженная девочка:

– Мне нужно попасть в дом Осборна, а меня не пускают. Ты поможешь мне дотащить пожарную лестницу, я к нему в окно залезу.

– Ты сбрендила, – обалдело отвечает Итон.

– Я влюбилась. Кому, как ни тебе, знать, какая это мучительная боль и безысходность!

Аргумент железный, и брат фыркает, но поднимается с дивана и идет в гараж, где отец держит целый магазин всякой дребедени, которую никогда не использует. Даже станок по изготовлению лестничных балясин есть. А лестницы как были старые, так и остаются.

– Слушай, Ри, а у вас с соседом серьезно, что ли? – расстроенно спрашивает братишка, и я ерошу его лохматую шевелюру.

– Я и сама не знаю, – честно признаюсь.

– Он мне не нравится.

– Он многим не нравится, – соглашаюсь. – Например, дяде Эндрю.

– О, да.

– Но ты ведь не расскажешь?

Итон тяжело вздыхает.

– Если ты решила забраться в чужой дом по лестнице, то значит, тебе очень приспичило. Что я, дурак отговаривать тебя от такой дичи? Мне даже интересно, на какой ступеньке ты запищишь и позовешь на помощь. Клянусь, я позвоню в пожарную службу и опозорю тебя.

Вот она, истинная братская любовь. Никакой веры в успехи сестры.

– Класс, давай вот эту возьмем! – хищно лыбится мой милый Итон. – Точно взвоешь от страха.

Он показывает мне спасательную лестницу, которая выдвигается механически при нажатии кнопок и при этом цепляется за край подоконника «лапками». Главное, чтобы окно было открыто в соседнем доме.

Я понимаю подоплеку и ахаю:

– Ты предлагаешь мне перейти по лестнице, как по мосту, в комнату Чарли?! Меня стошнит при первом же шаге!

– Зато круто, потом будешь детям рассказывать.

– После такого стресса у меня и детей может не быть! – Но сущность начинает скулить, подбивая на безрассудство. «Чего ты боишься, Ри? Вечно ты боишься всяких глупостей».

Да! Потому что это глупо.

Зато какой эффект получится! Даже если своих детей не будет, то чужим будут рассказывать эту городскую легенду: о том, как Рианна О’Нил застряла между домами в кружевных стрингах в феврале.

В итоге мы с Итоном крадемся наверх, стараясь не спугнуть Джоанну и дядю. Они давно закрылись в своей комнате.

– Тише ты, – цежу, но Итон гогочет в кулак.

– Представляю рожу Осборна, когда ты к нему, как Лара Крофт, спрыгнешь с подоконника. У него инфаркт случится.

Какой у меня добрый брат. Но впечатлить Осборна действительно охота. А если честно, просто увидеть его хочется. Давно не видела, целых три часа.

Мы возимся с лестницей, фиксируя ее за мой подоконник, и нажимаем кнопки с двух сторон: металл едет вперед, прокладывая рельсы. Я легкая, под моим весом лестница не должна прогнуться, но все равно скулы сводит от волнения и предвкушения самого идиотского поступка в жизни. Наверное, без Мэнди у меня отказал рассудок. Но так лучше. Джерри был прав: когда отвлекаешься, то и переживания притупляются. Останься я дома – и до утра извелась бы от бессилия и мысленных поисков Аманды.

Лестница достигает подоконника Чарли и ложится наверх, лязгая, когда «лапки» спадают за край и тоже фиксируются.

– Если я упаду, не рассказывай родителям. Пускай живут и думают, что со мной все хорошо.