Расскажите вашим детям

В 2009 г. «художник-декадент», как он сам себя характеризует, Том Сикс представил миру жанровый фильм ужасов «Человеческая многоножка»[31]. В том же году слух о нем как о «самом неприятном фильме, который когда-либо можно было посмотреть» стала передаваться из уст в уста. Очевидно, что и до него, и после существовали «неприятные фильмы», но этот стал предметом для разговора среди молодежи. Один из основных конкурентов «Человеческой многоножки» по степени трансгрессивности и табуированности – «Сербский фильм». Он и по сей день имеет последователей, хотя вышел спустя год, но в конечном счете проиграл в культовой популярности произведению Сикса.

Том Сикс не остановился на достигнутом. «Человеческая многоножка» увидела два продолжения – в 2011 и 2015 гг., которые уже упрочили и развили культовый статус первой части. Более того, каждая из последующих рефлексивно осмысляла культовый статус предыдущей серии.

В первой части безумный хирург одержим идеей сделать человеческую многоножку, последовательно сшив трех людей и создав таким образом связку людей с единым пищеводом. Во второй части поклонник первой серии настолько одержим «Человеческой многоножкой» (ирония относительно фанатского движения вокруг фильма), что пытается сделать ее самостоятельно в домашних условиях и подручными средствами – на этот раз соединив в единую пищевую цепь двенадцать человек. С точки зрения мрачной атмосферы (фильм снят в черно-белых тонах) и количества насилия вторая часть значительно более жестокая, чем первая. Было ясно, что, поскольку более шокирующее кино снять сложно, нужно было из третьей серии, изначально заявленной Томом Сиксом как «еще более жестокая, чем вторая», сделать комедию, доведя идею до абсурда. Так, в третьем эпизоде франшизы сумасшедший начальник тюрьмы, желая наказать заключенных, которые не хотят перевоспитываться, решает сделать многоножку уже из пятисот человек. В этой серии есть и узнаваемые американские актеры (Эрик Робертс), и ирония по отношению к США. «Это то, что нужно Америке», – восторженно заявляет губернатор штата, поняв, насколько удачным оказался эксперимент с заключенными.

В каком-то смысле «Человеческая многоножка» – это действительно то, что нужно США. Трилогия – важный кейс того, как изначально европейское кино становится значимым и востребованным прежде всего в Штатах и популяризируется именно там. Ирония заключительной серии – своеобразное заигрывание со зрителем, причем как с американским, так и с неамериканским: оценят шутку все. О том, насколько важную роль в современной культуре сыграла первая часть франшизы, можно судить по ее репрезентации. В частности, на идее, предложенной Сиксом, был построен эпизод одного из последних сезонов мультипликационного шоу «Южный парк». В третьей части, в которой в камео появляется Том Сикс собственной персоной, эксплуатируя славу «культового автора», режиссер заявляет, что созданное им «произведение искусства» чрезвычайно важно, потому что о нем говорится в шоу «Южный парк», а все, что представлено в «Южном парке», является неотъемлемой частью современной популярной культуры.

Франшиза «Человеческая многоножка» доказывает, что культовое кино в его классическом виде возможно и в XXI в. С середины 1990-х разные критики стали писать о том, что после востребованности картин, эксплуатирующих феномен культового кино в поле мейнстрима, таких как «Криминальное чтиво» и «На игле», в лучшем случае можно говорить о явлении «посткульта» или о том, что культовое кино лишилось своего трансгрессивного начала. Однако с тех пор появилась не одна картина, которая могла бы претендовать на культовый статус и при этом не всегда эксплуатировала отсылки к старым фильмам или демонстрировала сознательную иронию по отношению к предшественникам. Но, кажется, «Человеческая многоножка» стала самой культовой.

Первая серия была классическим трансгрессивным хоррором про сумасшедшего ученого. Вторая – классическим посткультовым фильмом, рефлексирующим по поводу успеха оригинальной картины, с ссылками на фильм как на фильм, и одновременно упрочивающим его трансгрессивный пафос. Третья часть стала постпосткультовым или метапосткультовым фильмом, потому что, с одной стороны, является гораздо более саморефлексивной и самоироничной, чем вторая, а с другой – доводит до абсурда саму иронию, присущую второй серии. Более того, сам Том Сикс блестяще эксплуатирует свой публичный образ и появляется в фильме как автор «идеи», которому в свою очередь, как оказалось на практике, довольно тяжело созерцать ее реализацию.