Рассказы

Услышав это, гуль пришел в ярость и готов был наброситься на меня и растерзать в клочья, но я снова принялся умолять его, взывая к Аллаху и Магомету. Я поклялся, что дам ему все, что он пожелает, и сделаю для него все, что лежит в пределах человеческих возможностей, если только он оставит в неприкосновенности могилу Амины. И тогда демон несколько смягчился и сказал мне:

«Что ж, если ты готов сослужить мне службу, я так и быть, сделаю то, о чем ты просишь».

На что я ответил:

«Нет такой просьбы, которой я не смог бы исполнить, так говори скорей, чего ты желаешь!»

И сказал мне гуль:

«Просьба моя такова: каждую ночь ты должен приносить мне тело смертного, убитого тобой — и так на протяжении восьми ночей. Если ты исполнишь мою просьбу, я не трону эту могилу и не прикоснусь к телу, погребенному в ней».

Ужас и отчаяние охватили меня, ибо отныне я был связан клятвой и не мог отказать в этой чудовищной просьбе. Я взмолился:

«Неужто так важно для тебя, о пожиратель трупов, чтобы это непременно были тела людей, убитых мной?»

Гуль сказал: «Таковы условия сделки, о смертный, и в твоих же интересах сдержать обещание. Приходи на кладбище завтра с наступлением ночи, и принеси мне первый труп из восьми».

Сказав это, он отступил и направился к другой свежей могиле, расположенной неподалеку от надгробия Амины.

Я покинул кладбище в еще большем смятении, размышляя о гнусной сделке, которую я заключил с чудовищем ради спасения Амины. Не знаю, как я пережил следующий день, раздираемый скорбью об умершей и ужасом перед тем, что мне предстояло совершить.

Когда сгустилась тьма, я крадучись вышел на пустынную дорогу возле кладбища и ждал там, укрывшись за деревьями. Первого же прохожего я убил своим мечом и отнес тело на кладбище, как того требовал гуль. И шесть последующих ночей я возвращался на то же место и совершал то же самое, убивая первого встречного, будь то мужчина или женщина, торговец, бродяга, или могильщик. И каждый раз гуль поджидал меня, и тут же в моем присутствии пожирал труп, не удостоив меня ни словом благодарности и не утруждая себя излишними церемониями. Так я убил семерых, теперь мне недоставало лишь одного трупа для полного числа, а прошлой ночью мной была убита женщина, о чем и свидетельствуют очевидцы. Все эти деяния я совершил с предельным отвращением и сожалением, ведомый лишь клятвой, коей я связал себя, и мыслью о том, какой печальный удел ожидал бы Амину, если б я нарушил свое обещание.

Такова, о кади, моя история. Увы! Все эти вопиющие преступления оказались бессмысленны, ибо я не выполнил обещание, и чудовище, вне всяких сомнений, пожрет сегодня тело Амины взамен последнего, недостающего. Так пусть же свершится надо мной правосудие, о Ахмед бен Бекар! Взываю к твоему милосердию и молю тебя вынести мне смертный приговор, дабы положить конец моим страданиям и мукам совести.

История, поведанная Нуредди Хасаном, повергла всех присутствующих в глубочайшее изумление, ибо никто из них не слышал о случае более странном, чем этот. После долгих раздумий кади вынес свое решение:

«Много чудного в твоей истории, и чудовищны преступления, совершенные тобой. Не иначе как сам Иблис стоит за всем этим. Однако смягчающим обстоятельством является то, что ты дал обещание чудовищу и связал себя клятвой, от коей ты не мог оступиться, как бы ужасны ни были условия сделки. Скорбь о почившей супруге также смягчает твою вину, ибо из любви к Амине ты пытался спасти от поругания ее бренное тело. Я не могу вынести тебе приговор, ибо не знаю, какое наказание положено в случае столь беспрецедентном. Поэтому я дарую тебе свободу, с условием, что ты сам искупишь свою вину, тем способом, который ты сочтешь наиболее подходящим, и сам совершишь над собой правосудие».

«Благодарю тебя за твое милосердие!» — вскричал Нуредди Хасан и бросился прочь из здания суда.

Тотчас же после его ухода начался жаркий спор, и многие усомнились в мудрости кади и правильности его решения. Одни считали, что Нуредди следовало бы незамедлительно предать смерти за его страшные преступления, другие же твердили, что священная клятва, принесенная чудовищу, снимает с него бремя вины. И поведано было немало историй о повадках гулей и незавидной участи тех, кому довелось застать сих демонов во время их ночных пиршеств на кладбищах. И снова спорящие возвращались к Нуредди, и вновь приводилось множество доводов, как в пользу решения кади, так против него. Однако сам Ахмед бен Бекар хранил молчание, сказав лишь одно:

«Подождем, пока этот человек не свершит правосудие над собой».

И случилось так, как сказал кади, ибо утром следующего дня еще один труп был обнаружен на кладбище возле Басры. Растерзанный, лежал он на могиле Амины, супруги Нуредди Хасана. То было бездыханное тело Нуредди, который добровольно лишил себя жизни, тем самым выполнив предписание кади и сдержав свое обещание, предоставив чудовищу необходимое количество мертвецов.

Явление смерти