Рассказы

— Я сожалею, — проговорил я с запинкой. — Что тут скажешь. Возможно, мы еще увидимся. А может, и нет. Я не столь уж часто вращаюсь в вашем кругу. Всех благ.

Я встал. Мгновение мы смотрели друг на друга.

— Вы даже не притронулись к своему виски, — сказала она.

— Выпейте вы. А то это мятное пойло вас прикончит.

Я постоял еще немного, держа руку на столе.

— Если вас когда-нибудь кто-то побеспокоит, — сказал я, — дайте мне знать.

Я вышел из бара не обернувшись, забрался в свою машину и поехал в западном направлении к Сансет-бульвару, а оттуда к океану. По пути моего следования вокруг в садах было полно листвы и цветов, увядших и почерневших, испепеленных горячим ветром.

А океан выглядел спокойным и ленивым, таким как всегда. Я доехал почти до Малибу, потом припарковался, вышел из машины и уселся на большом камне, находившемся внутри чьей-то проволочной ограды. Прилив лишь недавно начался и неотвратимо прибывал. В воздухе пахло водорослями. Какое-то время я смотрел на воду, а потом извлек из своего кармана нитку поддельного жемчуга из богемского стекла, отрезал узелок на одном конце и одну за другой спустил все жемчужины в свою ладонь.

Когда я ощутил их у себя в левой ладони, то, задумавшись, подержал так еще какое-то время.

Собственно, на самом деле думать было не о чем. Я и так был во всем уверен.

— Памяти мистера Стэна Филиппса, — громко возвестил я. — Еще одного любителя пускать пыль в глаза. — И принялся бросать жемчужины Лолы в чаек, качавшихся на волнах.

Бусинки поднимали маленькие фонтанчики брызг, и чайки, сначала взмыв над волнами, пикировали на них.

Король в желтом

Raymond Chandler: “The King in Yellow”, 1938

Перевод:

Джордж Миллар, ночной портье гостиницы «Карлтон», модно одетый, крепкий, небольшого роста мужчина, обладал тихим, низким голосом, похожим на голос исполнителя сентиментальных слащавых песенок. В его глазах застыло сердитое выражение, когда он негромко сказал в телефонную трубку:

— Извините, пожалуйста. Это больше не повторится. Я немедленно пошлю человека наверх.

Джордж Миллар положил трубку и быстро спустился в холл. Шел второй час ночи. Две трети номеров «Карлтона» были меблирашками.

В холле, находившемся на три ступени ниже, кроме ночного швейцара, никого не было. Слабый свет освещал тусклую мебель и толстый ковер. Тихо мурлыкало радио. Миллар направился на этот звук. Пройдя через сводчатый проход, он наткнулся на мужчину с полузакрытыми сонными глазами, который растянулся на светло-зеленом диване. В двух шагах от дивана стояло радио, звуки которого были слышны в холле.

— Эй, ты! — возмутился Джордж Миллар. — Ты сыщик или гостиничная кошка?

Стив Грейс медленно повернул голову и посмотрел на Миллара. Высокий, лет двадцати восьми брюнет с глубоко посаженными невыразительными глазами и нежным ртом показал большим пальцем на радио и улыбнулся.

— Король Леопарди, Джордж. Ты только послушай его трубу. Нежная, как ангельское крыло.

— Чудесно! Поднимись наверх и убери его из коридора!

— Что… опять? — на лице Стива Грейса появился страх. — Я думал, эти птички давно в постели.

Он опустил на пол длинные ноги и встал. Грейс оказался не меньше чем на фут выше Миллара.

— Позвонил 816-й. Леопарди и двое его дружков развлекаются в коридоре. На Короле, кроме желтых атласных трусов, ничего нет. Похоже, Леопарди со своими ребятами решил порепетировать. К ним присоединилась одна из шлюх, которых Квиллан поселил в 811-й. Займись ими, Стив. Их пора успокоить.

Стив Грейс криво улыбнулся и поинтересовался:

— Кем бы ни был Леопарди, отель ему ничего не должен. Мне можно воспользоваться хлороформом или только дубинкой?

Его длинные ноги двинулись по светло-зеленому ковру. Стив Грейс прошел через сводчатый проход и направился к открытому лифту, в котором горел свет.

Двери закрылись, лифт поднялся на восьмой этаж и резко остановился.

Двери открылись, и в детектива, словно порыв ветра, ударил дикий рев, эхом отражавшийся от стен. Из полдюжины открытых дверей выглядывали сердитые жильцы в халатах.

— О'кей, ребята, — торопливо успокоил их Стив Грейс. — Это последнее отделение. Можете отправляться спать.

Он повернул за угол и его чуть не сбила с ног звуковая волна. Рядом с открытой дверью, из которой струился свет, вдоль стены выстроились три человека. Средний с тромбоном был мощным мужчиной шестифутового роста. На раскрасневшемся лице пьяно блестели глаза и темнела ниточка усов. На желтых атласных трусах, слева, виднелись вышитые черными нитками инициалы «К. Л.».

Обнаженный загорелый мускулистый торс блестел от пота.

Двое других пьяных музыкантов едва держались на ногах. Один бешено дул в саксофон, другой — в кларнет.

Перед ними под звуки музыки извивалась блондинка с платиновыми волосами. При этом она, сильно фальшивя, что-то выла. Девчонка нацепила черную пижаму с длинным пурпурным поясом и туфли на высокой шпильке.

Стив Грейс остановился, как вкопанный, и резко махнул рукой.