Рассказы

Рыжеголовый упал на пол. Он корчился и сучил ногами — вероятно, пуля попала ему в живот.

Боксер не двигался. Наверное, реакция у него была замедленная. Слейд схватил свой «люгер», однако от волнения движения его не отличались четкостью. Я сделал шаг и сзади ударил его в ухо. Он упал на стол и уронил пистолет.

Слейд уже не слыхал, как я сказал:

— Я не люблю бить сзади одноруких. И не склонен к жестокости. Но вы сами вынудили меня сделать это. — Боксер улыбнулся и промолвил:

— Хорошо, приятель. А что дальше?

— Я бы хотел убраться отсюда, если можно, без лишней стрельбы. Или могу остаться тут до приезда полиции. Мне все равно.

Он задумался. Рыжеголовый стонал на полу. Слейд молчал.

Потом боксер медленно поднял руки, заложил их за шею и невозмутимо сказал:

— Я не знаю, из-за чего тут эта кутерьма, и мне безразлично, куда вы поедете и что потом будете делать, и я не имею охоты брать на себя главную роль. Убирайтесь!

— А вы парень рассудительный. У вас больше здравого смысла, чем у вашего хозяина!

Я обошел вокруг стола и направился к открытой двери. Боксер неторопливо повернулся лицом ко мне, держа руки на затылке. Он усмехнулся криво, но почти доброжелательно.

Я проскользнул в дверь, нашел прогалину в зеленой изгороди и бросился бежать по дороге вверх, побаиваясь получить пулю в спину. Но выстрел не прогремел.

Наконец я вскочил в «крайслер» и помчался через холм, стремясь как можно быстрее оставить этот район.

Глава 10

Когда я остановился против многоквартирного дома на Рендалл-плейс, было уже начало шестого. Несколько окон светились, беспорядочно гремели на разных программах радиоприемники. Я поднялся на лифте на четвертый этаж. Квартира 405 размещалась в конце коридора. На полу тут лежала зеленая ковровая дорожка, стены были обиты панелями цвета слоновой кости. Из открытой двери пожарного выхода веял свежий ветерок.

Рядом с дверью четыреста пятой квартиры была кнопка звонка, тоже цвета слоновой кости. Я нажал ее.

Ждать пришлось долго. Наконец дверь немного приоткрылась. На пороге стоял длинноногий худощавый мужчина с темно-карими глазами на очень смуглом лице. Зачесанные назад, жесткие, как проволока, волосы открывали высокий, округлый лоб. Его глаза равнодушно разглядывали меня.

— Можно Стайнера? — спросил я.

На лице у мужчины не дрогнул ни один мускул. Он достал откуда-то из-за двери сигарету и неторопливо сунул в рот. Ко мне поплыло кольцо дыма, а вслед за ним прозвучали слова, произнесенные спокойно, без какой-либо интонации:

— Что вы сказали?

— Мне нужен Стайнер. Харольд Хердвик Стайнер. Тот, что продает книги.

Мужчина кивнул головой. Он неторопливо обдумывал мои слова. Потом посмотрел на кончик сигареты и промолвил:

— Кажется, я знаю его. Но он тут не бывает. Кто вас прислал?

Я усмехнулся. Это ему, видимо, не понравилось. Тогда я спросил:

— Вы Марти?

Его смуглое лицо посуровело.

— Ну и что? У вас ко мне дело или пришли ради развлечения?

Я поставил левую ногу так, чтобы он не мог закрыть дверь.

— Вы приобрели книги, — сказал я. — У меня есть список его клиентов. Мы не могли бы поговорить?

Марти не сводил глаз с моего лица. Его правая рука снова потянулась за дверь, и по движению плеча было видно, что он там что-то ею делает. Из комнаты сзади него послышался какой-то очень слабый звук. Где-то звякнуло на карнизе кольцо занавески.

Потом он открыл дверь пошире.

— А почему бы и нет? Если вы говорите, что-то имеете… — спокойно проговорил он.

Я прошел мимо него в комнату — светлую гостиную с немногочисленной, но хорошей мебелью. В высокие огромные окна проглядывали уже фиолетовые в сумерках предгорья. Дверь ближе к окну была закрыта. Другая дверь в той же стене была скрыта за портьерой.

Я сел на тахту. Марти закрыл входную дверь и боком подошел к большому дубовому письменному столу. На столе стояла шкатулка кедрового дерева для сигар. Не сводя с меня глаз, Марти перенес ее на низенький стол и сел в кресло рядом.

Я положил шляпу возле себя, расстегнул верхнюю пуговицу пиджака и улыбнулся.

— Ну, я вас слушаю, — произнес Марти. Он потушил сигарету, открыл шкатулку и достал две толстые сигары. — Не желаете ли сигару? — И он бросил одну мне. Я потянулся за ней и сделал непростительную ошибку. В то же мгновение Марти стремительно поднялся с револьвером в руке.

Я почтительно смотрел на его револьвер. Это был черный полицейский «кольт» калибра .38. В этот момент я не мог ничего против него поделать.

— Встаньте на минутку, — сказал Марти. И сделал шаг-два вперед. — Можете пока что перевести дух. — Он говорил подчеркнуто пренебрежительно.

Внутри у меня все кипело, но я улыбнулся и промолвил.

— Сегодня вы уже второй, кто считает, что пистолет в руке решает все. Спрячьте его и поговорим спокойно.

Брови у Марти сошлись на переносице, а подбородок выдался немного вперед. В его карих глазах светилось смутное беспокойство.

Мы уставились друг на друга. Я старался не смотреть на острый носок черного шлепанца, который показался из-под портьеры на двери слева от меня.