Рассказы

   Сидора не отставала от него. Влас оглянулся на нее, и сердце его сильно забилось. Подойдя к кусту, он нагнулся и полез в его чащу. Сидора лезла за ним. Сучья молодых елок в одном месте сходились шатром; Влас примостился под этим шатром. Сидора осталась с краю. Но только они разместились, как пошел очень крупный и очень теплый дождик. Сидору стало доставать; она невольно подалась вглубь и придвинулась к Власу.

   Сердце Власа продолжало стучать без умолку; голова его горела; в горле першило; в руках и ногах чувствовалась дрожь. Мысли путались в голове, и если бы он задумал что сказать, то едва ли бы его язык легко ему повиновался.

   Вся сила чувства, которую он испытывал к Сидоре, поднялась из глубины его сердца и охватила его всего. Он видел, что подошел случай решить все, и страшно хотел им воспользоваться и боялся его упустить.

   "Если на этот раз пропущу, ну, тогда и ждать нечего", -- подумал он и почувствовал, как его обуял какой-то страх. В мыслях решимость была полная, но язык его не слушался.

   Вдруг он набрался смелости и, откашлянувшись и постаравшись овладеть голосом, проговорил:

   -- Подвигайся сюда, а то прольет!..

   -- И то, -- сказала Сидора и еще ближе двинулась к Власу.

   -- Вот сюда, совсем ко мне, -- сказал Влас и дрожащими руками взял ее за локти и подтащил к себе.

   Сидора молча высвободилась из его рук, подняла голову и села неподалеку от него, поджимаясь, как курица, и стараясь, чтобы на нее не попала ни одна капелька.

   Влас уже окончательно не мог владеть собой. Он протянул руки, стараясь обвить их вокруг шеи Сидоры, и прерывающимся голосом проговорил:

   -- Сидора!..

   -- Ну? -- сказала Сидора, взглянула к нему в глаза и взялась своими руками за его руки.

   -- Моя баба грешит на нас... напрасно... Так пусть уж это будет не напрасно.

   Сидора нахмурила брови, быстро оторвала его руки от себя и проговорила:

   -- Что это ты выдумал?

   -- Не сейчас я это выдумал, давно хотел сказать тебе, да все случая не выходило.

   -- Лучше бы его и не выходило.

   -- Отчего?

   -- А оттого... пустые это речи.

   -- Сидора! -- умоляюще воскликнул Влас. -- Пожалей ты меня!..

   -- Жаль тебя, да не как себя.

   -- Что ж тут тебе-то, господи!

   -- Ну, уж это мое дело...

   -- Сидора!..

   -- Перестань, не трепли зря языком... все равно ничего не выйдет.

   -- Сидорушка! -- чуть не со стоном крикнул Влас и опять хотел обнять ее и притянуть к себе. Сидора увернулась от него и отстранила его руки. Глаза ее засверкали.

   -- Лучше не приставай! Как тебе не совестно: ты человек женатый, у тебя дети, а что ты задумываешь? Ишь ты, осатанел...

   -- Сидора, я на што хошь для тебя пойду!

   -- На кой ты мне! Очень ты мне приболел! -- с дикой злобой воскликнула Сидора. -- Ах вы, паскудники! Все им, мужики-то, такие. Летось один проходу не давал, нонче другой... Вы для того работниц-то нанимаете, женам на смену?

   Власа охватило отчаяние. Он никак этого не ожидал. Да неужели это правда? Он не верил себе.

   -- Нет, ты послушай! -- задыхающимся голосом шептал Влас.

   -- Нечего мне слушать... Отстань, сиди смирно да молчи, а то я тебя вот на дождь выпихну.

   -- Так пихай! -- крикнул не помня себя уже Влас. -- А не уйдешь ты от меня! -- И он набросился на Сидору, обвил ее стан обеими руками и стиснул его изо всей силы.

   Он очутился к ней лицом к лицу в такой близости, в какой никогда не бывал. Он уж намеревался впиться в ее губы своими губами, как вдруг заметил, что вся она побагровела, глаза ее загорелись безумным огнем, и вслед за этим он почувствовал, как горло его сдавили жесткие, сильные пальцы. В его глазах забегали круги, к вискам прилила кровь, и он чуть не потерял сознания. Руки его сами собою распустились; он выпустил стан Сидоры из своих рук и грохнулся ничком на игольник. Горло его в это время освободилось, но его самого свернули в комок и сильно толкнули из-под куста; сейчас же он почувствовал под собою не игольник, а траву, и сверху на него посыпался дождик; он открыл глаза и увидал, что он уже не под кустом. Он вскочил на ноги, горя безумным желанием продолжать борьбу и во что бы то ни стало быть победителем; с таким намерением он бросился опять и глубь чащаря. Но он не рассчитал, как ему пригнуться, и ткнулся лицом в еловый сук, уколовший его и обдавший его дождем. Влас схватился за лицо, провел по нему рукой и почувствовал, что охватившее его безумие исчезает и он уже входит в полное сознание.

   Но он все-таки полез под куст, сел неподалеку от Сидоры и с печальным укором проговорил:

   -- Что же это ты со мной делаешь?

   -- А ты со мной что делаешь! -- звенящим голосом, в котором слышались слезы, проговорила Сидора. -- Что ты ко мне пристаешь, аль я от тебя добиваюсь чего? Господи боже, зачем ты меня зародил такую несчастную!

   И она закрыла лицо руками и всхлипнула.