Рассказы

— Я не знаю, какое у вас сложилось впечатление от моего рассказа. Вы профессиональный детектив, и вам неоднократно приходилось сталкиваться с такими или подобными историями. В какой-то степени вы, наверное, и очерствели, и вам, возможно, кажется, что все вокруг преступники. Но я уверен, что миссис Эстеп не убивала своего супруга. Я говорю это не потому, что она моя клиентка. Я был большим другом доктора Эстепа и его поверенным. Поэтому, если бы я был уверен, что миссис Эстеп виновна, сам бы ратовал за ее наказание. Но такая женщина просто не способна на убийство! В то же время я хорошо понимаю, что суд признает ее виновной, если явиться туда только с теми картами, которые сейчас на руках. Народ и так считает, что закон слишком снисходителен к женщинам-преступницам. Так что теперь гайки будут завинчивать круто. А если миссис Эстеп признают виновной, то она получит высшую меру наказания… Сделайте все возможное, чтобы спасти невинного!

— Единственной зацепкой является письмо, которое доктор Эстеп отослал незадолго до своей смерти, — заметил я. — Если человек пишет кому-то письмо, а потом кончает жизнь самоубийством, то естественно предположить, что в этом письме есть какие-нибудь ссылки или намеки на самоубийство. Вы не спрашивали его первую жену об этом письме?

— Спрашивал… Но она утверждает, что ничего не получала.

Здесь было что-то не так. Если Эстеп решил покончить счеты с жизнью в связи с появлением первой жены, напрашивается вывод, что письмо было адресовано именно ей. Он мог, конечно, написать прощальное письмо второй жене, но тогда вряд ли отправил бы его по почте.

— А его первая жена… У нее есть какие-либо причины не сознаваться в получении этого письма?

— Да, есть, — неуверенно ответил адвокат. — Во всяком случае, мне так кажется. Согласно завещанию, капитал переходит ко второй жене. Но первая жена, — конечно, если они не были официально разведены, — имеет основания оспаривать завещание. И даже если будет доказано, вторая жена не знала о существовании первой, то и в этом случае первая жена имеет право получить часть капитала. Но если суд присяжных признает вторую виновной, то с ней вообще считаться не будут, и первая жена получит все до последнего цента.

— Неужели у него такой большой капитал, чтобы кто-то решился послать невинного человека на электрический стул и прибрать к рукам деньги?

— Он оставил после себя около полумиллиона, так что игра стоит свеч.

— И вы считаете, что его первая жена способна на это?

— Откровенно говоря, да! У меня сложилось впечатление, что она совершенно не имеет представления, что такое совесть.

— Где она остановилась? — спросил я.

— В настоящий момент в отеле «Монтгомери». А вообще проживает в Луисвилле, если не ошибаюсь. Мне кажется, вы ничего не добьетесь, если попытаетесь у нее что- нибудь выведать. Ее интересы представляет фирма "Сомерсет и Квилл" — очень солидная фирма, кстати. Вот к ним-то она вас и отошлет. А те вообще ничего не скажут. С другой стороны, если дело нечисто, если она, например, скрывает, что получила письмо от доктора Эстепа, то я уверен, что и адвокатской фирме ничего не известно.

— Могу я поговорить с миссис Эстеп?

— В данный момент, к сожалению, нет. Может быть, дня через два-три. Сейчас она в весьма плачевном состоянии. Миссис Эстеп всегда была натурой впечатлительной и нервной. Так что смерть мужа и арест слишком сильно подействовали на нее. В настоящее время она находится в тюремной больнице, и ее не выпускают даже под залог. Я пытался добиться перевода в тюремное отделение городской больницы, но мне и в этом было отказано. Полиция считает, что с ее стороны это всего лишь уловка. А я очень тревожусь. Она действительно в критическом состоянии.

Адвокат снова разволновался. Заметив это, я поднялся, взял шляпу и, сказав, что немедленно примусь за работу, ушел.

Я не люблю многословных людей, даже если они говорят по существу. Самое главное — получить факты, а выводы я буду делать сам. От детектива требуется только это.

Последующие полтора часа я потратил на расспросы слуг в доме доктора Эстепа, но ничего существенного узнать не удалось — ни один из них не находился в служебной части дома, когда прозвучал роковой выстрел, и не видел миссис Эстеп непосредственно перед смертью доктора.

Потратив несколько часов на поиски, я нашел наконец и Люси Кой, помощницу доктора Эстепа. Это была маленькая серьезная женщина лет тридцати. Она повторила мне только то, что я уже слышал от Вэнса Ричмонда. Вот и все об Эстепах.

И я отправился в отель «Монтгомери» в надежде, что все-таки удастся узнать что- либо о письме, отправленном доктором накануне смерти. Судя по всему, письмо было адресовано его первой жене. Говорят, что чудес не бывает, но я привык проверять решительно все.

У администрации отеля я был на хорошем счету. Настолько хорошем, что мог попросить обо всем, что не очень далеко выходило за дозволенные законом границы. Поэтому, приехав туда, я сразу же отыскал Стейси, одного из заместителей главного администратора.