Рассказы

- Ее били на лице и горле кровоподтеки, закончил я. - Но умерла она не от этого.

- Вы думаете, ее убили? - спросил он все с той же кроткой улыбкой.

- Не знаю. Доктор Джордан полагает, что причиной мог быть мышьяк. Сейчас он занимается анализами. Странную вещь мы нашли в квартире. Какие-то листы толстой серой бумаги, заложены в книгу "Граф Монте-Кристо", а книга завернута в месячной давности газету и заткнута за плиту.

- А, мышьяковая бумага от мух, - пробормотал Старик. - Фокус Мейбрика-Седдонса. Если размочить в воде, в раствор переходит четыре-шесть гран мышьяка достаточно, чтобы отравить двоих.

Я кивнул.

- Да, мне довелось столкнуться с этим в шестнадцатом году в Луисвилле. Мулатка- уборщица видела, как Макклур вышел вчера в половине десятого утра. Возможно, девушка умерла до этого. С тех пор его никто не видел. Утром же, но раньше, в соседней квартире слышали их голоса, ее стоны. Но там дрались так часто, что соседи не придали этому значения. Управляющая говорит, что они дрались накануне вечером. Полиция разыскивает его.

- Вы сказали полицейским, кто она такая?

- Нет. И как нам с этим быть? Мы не можем рассказать им об Уэйлсе, не рассказав обо всем остальном.

- Боюсь, что нам не избежать огласки, - задумчиво сказал Старик. - Я дам телеграмму в Нью-Йорк.

Я вышел из кабинета. В архиве служащий дал мне две газетные вырезки. Из первой явствовало, что пятнадцать месяцев назад Джозеф Уэйлс, он же Святой Джо, был арестован по жалобе фермера Туми, у которого Уэйлс с тремя сообщниками выманил две с половиной тысячи долларов якобы "на предприятие". Во второй вырезке говорилось, что дело было закрыто из-за неявки Туми в суд его, как водится, умиротворили, вернув деньги частично или целиком. Вот и все, что было в картотеке на Уэйлса, а на Пегги Кэррол ничего не было.

Я вернулся к Уэйлсу на квартиру, и мне открыл Макман.

- Какие дела? - спросил я.

- Никаких только скулят все время.

Подошел Уэйлс и нетерпеливо спросил:

- Ну, убедились?

Девушка стояла у окна и смотрела на меня настороженно.

Я ничего не ответил.

- Нашли ее? - нахмурясь спросил Уэйлс. - Там, где я сказал?

- Ну да.

- Тогда все? - Морщины у него на лбу разгладились. - Нас с Пегги отпускают или?.. - Он осекся, облизнул нижнюю губу, взялся за подбородок и резко спросил: - Вы меня не продали?

Я помотал головой.

Он отнял руку от подбородка и раздраженно спросил:

- Так в чем же дело? Чего это у вас такое лицо?

Девушка с досадой бросила ему в спину:

- Я так и знала, что ни черта хорошего не выйдет. Я знала, что нам теперь не выпутаться. Ну и ловкач же ты!

- Уведи Пегги на кухню и закрой обе двери, сказал я Макману. Сейчас мы все с Святым Джо поговорим по душам.

Девушка ушла охотно, но когда Макман закрывал дверь, она высунула голову и сказала Уэйлсу:

- Желаю, чтобы он тебе нос разбил, если начнешь крутить.

Макман затворил дверь.

- Кажется, ваша приятельница считает, что вам кое о чем известно.

Уэйлс угрюмо оглянулся на дверь и проворчал:

- От нее помощи, как от сломанной ноги. - Он повернулся ко мне, придав лицу искреннее и дружелюбное выражение. - Чего вы хотите? Я вам все объяснил начистоту. В чем же теперь дело?

- А вы как думаете?

Он втянул губы.

- Зачем вы мне загадки задаете? - спросил он. - Ведь я хочу с вами по честному. Но что мне делать, если вы не говорите, чего вам надо? Не могу же я знать, какие у вас мысли.

- Узнали бы очень обрадовались.

Он устало покачал головой, отошел к дивану и сел, нагнувшись вперед и зажав ладони между коленями.

- Ну ладно, - вздохнул он. - Можете не торопиться спрашивать. Я подожду.

Я подошел и встал над Уэйлсом. Я взял его пальцами за подбородок, поднял ему голову и наклонился нос к носу.

- Вот в чем твоя промашка, Джо: ты послал телеграмму сразу после убийства.

- Он умер? - Слова эти вырвались так быстро, что даже глаза у него не успели расшириться и округлиться.

Вопрос сбил меня с толку. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поднять брови, а когда я заговорил, собственная интонация показалась мне неестественно спокойной:

- Кто умер?

- Кто? Почем я знаю? Вы про кого говорите?

- Про кого я, по-твоему, говорю?

- Почем я знаю? Да ладно! Про старика Хамблтона, ее папашу.

- Верно, - сказал я и отпустил его подбородок.

- Его убили, вы говорите?

Хотя я убрал руку, лицо Уэйлса не сдвинулось ни на миллиметр. Как?

- Мышьяковой бумагой от мух.

- Мышьяковой бумагой от мух. Лицо у него стало задумчивым. Странный способ.

- Да, очень странный. Ты бы куда пошел, если бы захотел ее купить?

- Купить? Не знаю. С детства ее не видел. Да никто ей не пользуется у нас в Сан- Франциско. Тут и мух-то мало.

- Вот же купил кто-то, сказал я. Для Сю.

- Сю? - Он вздрогнул так, что под ним скрипнул диван.

- Ну да. Отравили вчера утром мухомором.

- Обоих? - спросил он, словно не веря своим ушам.

- Кого и кого?

- А? Ее и отца.

- Ну да.

Он опустил подбородок на грудь и потер одну руку другой.

- Тогда мне крышка, медленно произнес он.

- Она, - весело согласился я. - Хочешь вылезти из-под нее? Говори.

- Дайте подумать.