Рассказы

Тот конец, который остался у Владика в руках, был длинней и потому тяжелее. В короткий момент затишья плотная веревка начала медленно скользить в блоке у верхушки мачты, затем побежала быстрее. И вот свободный конец выскочил из блока. Фал кругами упал к Владькиным ногам. Ветер обрадованно взвыл. Владик тоже чуть не взвыл, потому что через полчаса должны были собраться ребята. Ну и скандал же будет, если флага не окажется на мачте! Как теперь продергивать веревку?

Стрельцов потоптался ещё у мачты и с несчастным видом пошел к Сергею Семенову.

Нахлобучки не было. Вздохнул Сергей, глянул на щуплого, вконец расстроенного Владьку и сказал:

- Иди собери ребят, несчастный человек. Может, кто доберется до блока. Я бы сам полез, да подо мной мачта сломается, это точно.

- Она и так может сломаться, - предупредил Владька. - Такой ветрище, гнет как тростиночку.

- Утешил, - сказал Сергей.

Мачта была высотой метров восемь. Гладкая, блестящая. В прошлом году ребята сами шкурили ее наждачной бумагой, стеклышками скребли и покрывали лаком.

- Легче на сосульку забраться, - сказал Мишка Данько.

- Я бы забрался, - сказал Валерка Садовский, - да Сергей не разрешает.

- Потому что ты толстый и тяжелый. Она сломается.

- Ну и лезьте сами...

Они стояли полукругом, мальчишки в черных морских рубашках и беретах с якорями. Смотрели, запрокинув головы, на фанерный кораблик, мотавшийся взад-вперед под свистящим ветром. И думали, как быть. Подниматься было страшно. Мальчишки не были трусами, им приходилось попадать в переделки среди ветра и волн. И дело было не в страхе: боишься ты или не боишься, а тонкая мачта действительно может сломаться под твоим весом и напором ветра.

А что делать?

Мачта стоит высоко на горе. Со всех окрестных кварталов виден был флаг отряда. Всегда. С восьми утра и до захода солнца. Его видели и малыши, мечтавшие когда-нибудь надеть морскую форму, и мальчишки-ровесники, тайно завидовавшие ребятам из парусной флотилии, и вредные соседки, считавшие, что в отряде "одно хулиганство на уме", и ребята из ближнего пионерского лагеря - постоянные друзья и соперники юнморов. Флаг трепетал в небе - яркий и постоянный - как сигнал о том, что "есть отряд".

А сегодня флаг был особенно нужен. К вечеру из городского пионерлагеря должны были прийти ребята. Линейку надо выстроить, чтобы все как полагается. А тут...

Пришел Валерий. Поглядел на мачту. Сказал привычную фразу:

- При такой жизни не соскучишься.

- Кинем жребий, что ли, кому лезть?- просил Вовка Голосов.

- Я вот тебе кину, - сказал Валерий.

- Кто сильный, тот тяжелый, - проговорил Сергей Семенов. - Кто легкий, у того сил не хватит забраться.

- У меня, может, хватит, - нерешительно сказал Мишка Данько. Я попробую, ага, Валера?

И, не дождавшись ответам он поплевал на ладони и полез.

Он очень старался. Было видно, как на тонких Мишкиных руках и ногах натянулись под коричневой кожей мышцы и сухожилия. Он отчаянно стискивал скользкое дерево коленями, рывками отвоевывал у него дециметр за дециметром. Словно вгрызался в высоту. Но хватило его только на три метра.

Мишка соскользнул к подножию мачты и сердито сказал:

- Ч-черт...

И, не глядя ни на кого, стал заправлять под ремень рубашку.

- Хватит, наверно, - сказал Валерий. "Никому нельзя разрешать,думал он и ясно представлял, как вместе с тонким обломком с фанерным корабликом полетит в траву темная мальчишечья фигурка. - Тьфу, будь ты неладен? Надо же иметь такое разнузданное воображение!"

"Никому больше нельзя. Пошли по домам", - хотел сказать он. И встретился глазами с Серёжкой.

Серёжка смотрел так, будто говорил: "Ну вот видишь, пора попробовать мне".

Он, пожалуй, действительно мог - легкий, жилистый, быстрый. По крайней мере, когда надо было забраться на сосну, скользкий забор или на чердак по жидкой и ржавой пожарной лестнице, Серёжка делал это шутя.

Только тут не чердак и не сосна. И ветер такой...

"Нельзя же", - подумал Валерий. Он так бы и сказал, если бы просил кто другой, а не Серёжка...

То место, на котором выдохся Мишка, Серёжа преодолел шутя. Без большого труда поднялся еще на два метра. А дальше стало тяжело. Серёжа отчаянно стискивал скользкий ствол коленками и ладонями, рывками старался добраться до нижней перекладины. А сил не хватало. И самое главное - мешал страх. Самый настоящий, откровенный большой страх. От него слабели мускулы и кружилась голова. А не бояться Серёжа не мог: мачта гнулась и потрескивала, и выл ветер.

Все-таки Серёжа делал все, что мог. Он выматывал остатки сил на эти отчаянные сантиметры, он почти плакал, стараясь дотянуться до перекладины. Было бы неправдой сказать, что он не думал сейчас о галстуке. Он понимал, что, может быть, в этот миг завоевывает его. Но знал Серёжка и другое: если бы галстук был на нем, он, штурман Коноплёв, все равно дрался бы за эту высоту. Потому что самое главное было сейчас - флаг отряда.

У него сорвалась рука. Он перехватил мачту покрепче, всем телом прижался к гибкому стволу. Замер.

- Спускайся! - крикнул Валерий.