Рассказы

А школа, дедушкин дом, стоит. Его брёвна толстые, и всё ещё жёлтого цвета, не выцвели за долгие годы. Его ставили настоящие мастера! В нашей деревне этот перекрёсток называют перекрёстком муллы. Здесь живут какие-то тайны. Потому что мамы всегда просят нас, чтобы мы не торопясь ходили по этому месту, оказывается, если упадёшь и сломаешь что-нибудь у себя, то больше никогда не выздоровеешь. Причина в том, что, когда увозили моего прадеда-муллу, он, якобы, здесь оставил свои заклинания…

* * *

Конечно, мы в газете написали, что, мол, так думает деревня. Написали всё обо всём, не пропустили и пожелания старушек. Рассказали и о самой школе. На следующий день был звонок сверху: «Вы ещё до сих пор не понимаете политику государства, держитесь за старое», – сказали нам. Молодая девушка из информационного центра обещала свозить нас в район, где уже была оптимизация.

Был мой долгожданный выходной день, но я согласилась поехать. И мы поехали.

Легковая машина летит по асфальту. Наверное, не догнать нас и ветру. Мы едем навстречу к солнцу. Кажется, будто солнце само бежит к нам… Меня очень радует, что страна развивается быстрыми темпами. Но журналист обязан выслушать мнения людей и донести до других. В нашей стране демократия! Каждый имеет право высказать своё мнение.

Машина наша летит как птица. Из головы не выходят слова старушек. А они говорят об одном и том же: «Не закрывайте школы! Оставьте их! Не гоните наших детей из деревни!..»

По обочинам стоят молодые берёзы, но создаётся впечатление, что они тоже бегут за нами. Желтоголовые пижмы, белая полынь на толстых стеблях тоже увязались… Такое ощущение, что весь мир следует за нами…

По небу плывут тяжёлые облака, похожие на бескрылых больших птиц.

В районе встретили нас с удовольствием. Оказывается, и до нас было много желающих посмотреть на начало оптимизации. Перед нами открывались двери каждого учебного кабинета, все они были с большими окнами, оснащены мебелью, компьютерами… Вот здесь и будут учиться дети из тех деревень, где закрылись школы. Естественно, радовало, что хорошие знания – это хорошее будущее.

– Так будет лучше, вы верите?

– Да, конечно, верю, – сказала я.

Как не верить эпохе! Как не верить стране! Мы же верим всему: в людей, времени, в будущее…

– А теперь мы поедем в школу, которая закрывается, – сказал заведующий роно. В его голосе послышалась гордость.

– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – сказала и я.

Когда вышли из здания, остановились в недоумении: неожиданно пошёл сильный дождь.

– Как же нам не повезло, – сказал заведующий.

– Ничего, пыль только спадёт, – ответила я.

Он переменился в лице:

– Там около трёх километров бездорожье, как его проедем?

– Проедем… Дети же по той дороге будут ходить, и мы как-нибудь проедем, – сказала я.

Заведующему не понравились мои слова, он просверлил меня своим тяжёлым взглядом.

Мы поехали. Дождь усиливался. Заведующий волновался всю дорогу:

– Нашли день приехать, с утра стояла такая погода.

– Нет, когда мы выезжали, смеялось солнце, – я улыбнулась в ответ.

Он спросил у водителя:

– Гали, как думаешь, сможем проехать?

– Попробуем… – нехотя ответил водитель.

Дождь лил как из ведра. Да и на асфальте то там, то тут появились ямы, и машина временами стала подпрыгивать. Мы все сидели без слов.

– Всё, доехали. Попробуем пойти пешком, но не похоже, что мы дойдём. – Водитель старался говорить спокойно, но его слова меня не успокоили.

Я очень хотела именно сегодня поверить в слово «оптимизация» и в то, что она приведёт только в хорошее будущее. Со всей душой пожалела деревенских ребят. Они не виноваты, что родились в малых деревнях!

Немного постояв под дождём, мы снова залезли в тёплую машину.

– Нет, не сможем дойти… Как можно сюда заехать? – сказал заведующий угрюмым голосом. Потом приказал: – Поехали обратно!

Мы все молчали. Потому что было ясно, что даже государство бывает беспомощным перед созданными своими руками проблемами…

* * *

Тихое утро. Лыжня, которая соединяет нас с образованием, то есть со школой соседней деревни, лежит вся в сверкающей белизне. Звук скользящих лыж, кажется, слышится на том конце земного шара. На пуховом платке блестит иней, он на ветру бьёт меня по лицу. Я вспоминаю учителя, который весь белый приезжал в школу. Я, наверное, сейчас сама на него похожа.

Мы после восьмого класса стали учиться в школе соседней деревни. И вот десятый класс.

Как только вошла в школу, ко мне подбежала одноклассница Раина:

– Слышала о смерти учителя?

– Когда? Что случилось?

– Никто не знает, что и как. На столе, говорят, стоял неполный стакан. И вся комната была полна запахом валерианы. Настойка ли, яд ли, что там было – никто не стал проверять…

Об этом ей сказал её отец-фронтовик. Они живут на том конце деревни, поэтому узнали первыми. А я услышала только в школе.

Отец уже был дома, когда я вернулась после уроков. Он сидел, стиснув голову обеими руками, и молчал. Да… фронтовики даже после смерти не бросают друг друга.

* * *