Рассказы

Только не с Джойс между ними!

Но он делал это; Джойс была между, её упругая грудь уткнулась в грудь Барбары, её живот и пах, и бёдра плотно прижались к ней. И двигались. Тёрлись об неё, пока Даррен извивался, стонал и вонзался в неё языком.

Барбара сомкнула зубы.

Даррен закричал. Его руки соскочили с неё.

Она завела руки перед Джойс и отпихнула её, шлёпнув Даррена по облицованной кафелем стене над сливным отверстием. Он захрипел, гулко стукнувшись головой. Кровь хлынула изо рта.

Барбара отшатнулась назад, от четырёх ног, которые потянулись к ней.

Выплюнула кусок языка Даррена.

Она не собиралась откусывать его, но…

В ужасе Барбара смотрела, как окровавленный ошмёток упал прямо в пупок Джойс.

Я погубила его!

— Смотри, что я из-за тебя наделала! — закричала она.

Даррен не ответил. И не пошевелился. Падая, он поскользнулся и его голова оказалась под Джойс. Руки безвольно лежали на дне ванны, ноги растянулись в ногах Джойс, а гениталии виднелись между её бёдрами.

Вода, стекающая по телу Джойс, увлекла за собой язык Даррена.

Барбара отошла ещё на шаг назад. Нога опустилась с всплеском.

Ванна наполнялась!

Он утонет!

Быстро опустившись на корточки, она схватила Джойс за лодыжки. Потянула. Тело подалось вперёд. Барбара потянула Джойс за ноги, загоняя её в заднюю часть ванны.

Показалось лицо Даррена.

Вода поднялась до уровня его ушей. Глаза закрыты, рот — открыт.

— Всё будет в порядке, — закричала она. — Я спасу тебя!

Его глаза раскрылись.

Слава Богу!

Красная струя гейзером вырвалась наружу, когда он пронзительно закричал:

— Сука!

Он быстро присел. Его грудная клетка встретилась с головой Джойс и подняла тело. Она оказалась жёсткой и выглядела как доска, поднятая за один край.

Барбара, отшатнувшись от Даррена, поскользнулась.

И упала вперёд, коленями на живот Джойс.

Кррррак!

Голова Джойс подскочила вперёд, уткнувшись подбородком в горло, лицом в грудь, конский хвостик указал на Барбару, а обрубок её разорванной шеи ловил струю воды.

Даррен яростно взревел.

Барбара схватила голову за конский хвостик.

Когда Даррен подался вперёд и потянулся к ней, она треснула его по лицу головой Джойс. Голова врезалась в его щёку и отрикошетила, стеклянные глаза вылетели и разбились о край ванны. Даррен выпучил глаза и упал. Барбара раскрутила голову за хвостик и снова ударила. На этот раз левый глаз Даррена вылез из орбиты и повис на верёвочке. Третий удар его расплющил. С четвёртым изо рта полетел зубы.

— Джойс прочная, да, ты, ублюдок!

Она била его по голове, пока сломанный череп Джойс не отделился от скальпа. Это случилось, когда Барбара готовилась к очередному удару. Её оружие внезапно потеряло вес. Она поёжилась от отвращения, увидев, как летящие кости головы с грохотом разбились о дверь душевой. Осколки разлетелись и дождём посыпались ей на плечо и спину.

Она выпустила мокрую копну волос.

Потом Барбара оторвала правую руку Джойс и воспользовалась ею против Даррена, пока она не сломалась. Ей пришлось остановиться перевести дыхание перед тем, как вырвать левую.

Она обрушила руку на то, что осталось от лица Даррена.

Рука долго не продержалась.

Было нелегко отломать Джойс ноги. Но она справилась и это стоило приложенных усилий.

Перевод: А. Кемалидинов

Хорошее укромное местечко

Richard Laymon. "A Good, Secret Place", 1993

Новенький вышел из дома, где жили Эдди и Шэрон. Мы уже видели его — в тот день, когда он приехал. Даже издалека мы не хотели иметь с ним дела. Во-первых, ему не могло быть больше двенадцати. Во-вторых, сразу ясно, что он — придурок.

Так вот, мы с Джимом играли в мяч у меня на заднем дворе. Был прекрасный летний вечер, смеркалось. Стояла такая тишина, что было слышно, как мяч шлёпает по нашим бейсбольным перчаткам. А этот новенький шагал по улице.

Намерения его были очевидны. На руке у него была перчатка.

Не просто какая-нибудь перчатка — перчатка первого бэйсмена. Вы никогда не обращали внимание, что настоящие тупицы всегда берут перчатку первого бэйсмена? Думаю, это потому, что они боятся мяча. Большой кожаный черпак — чтобы не подпускать мяч к себе близко.

Во всяком случае, на лужайку он не пошёл. Он стоял на обочине, за спиной у Джима и наблюдал за нами. Мы сделали вид, что не замечаем его. Джиму-то легко, он на него не смотрит. Мы бросали мяч друг другу, а этот смотрел мне прямо в лицо, изредка поглядывая в небо.