Рассказы

- Так значит, вы – киллер? – Кабрихина сдвинула сумочку и ноутбук в угол дивана и жестом предложила мне сесть. Пиджак она накинула на плечи – ее вроде знобило. – Расскажите мне, как вы… как вам удалось дойти? На меня много кто охотился, - она усмехнулась, - но никого из них я так и не увидела. А вы же не профессионал… И всё же вы здесь… Как?

- Мне заплатили за то, чтобы я попытался дойти и убить вас. Но вы защищены схемой, и она не пропустила бы убийцу. Я решил, что убивать не стану. Изменил свои намерения. Вытряхнул в мусорный контейнер весь магазин.

- Я могла бы дать вам пистолет, - безразлично сказала Кабрихина. Она с ногами забралась в свое кресло и укуталась в пиджак. – Вот только вы меня не застрелите. Патрон переклинит, вам взрывом сожжет лицо, или инсульт прихватит. А вы ужасный и подлый тип, обманули и судьбу, и своих работодателей.

- Я не обманул. Я просто передумал в конце. Ну ладно, обманул.

- В вас должно быть что-то еще... Предать, нарушить клятву – маловато, чтобы отправиться в ад.

- Почему сразу в ад? – озадаченно переспросил я. – Вы имеете в виду убийство? Но я не совершу его. Я собираюсь уйти отсюда живым и невредимым… - я помассировал расквашенную губу. - В порядке компенсации могу назвать имя того, кто прислал меня, но, по большому счету, смерти он вам не желает. Он всего-навсего анализирует эту вашу… схему.

- Уйдете, но позже. Сначала сделаете для меня кое-что. Убить вы не в состоянии, но миссия-то лежит на вас, хотя вы предатель и клятвопреступник. Может, именно поэтому она ваша.

- Какая еще миссия?

- Проводить меня. Я по-другому не уйду из мира. Убейте любого… любую… они отправятся в рай… или в ад. А меня должен кто-то проводить! - выкрикнула она и съежилась. Кто-то должен пойти со мной т у д а !!! Кто-то… кого туда впустят, и меня с ним.

____

По ее угреватым щекам хлынули слезы. Она жестом попросила раскурить ей сигарету.

- Я горела в машине, - всхлипнула она и затянулась. – Бомба взорвалась на перекрестке… Я горела заживо, а вокруг стояли люди. Я кричала, звала на помощь, но… никто не подошел. Я стала молиться: боженька, ну ты же любишь меня, ты всех любишь, прости меня, мне очень больно, я же горю! Может, я галлюцинировала – кто-то сказал мне в самое ухо: «Я с тобой не разговариваю». И я больше не молилась. Народ тупо фоткал на мобильники, как мое лицо плавил огонь. Я собралась с мыслями, сколько их еще было. Голос сожрала гарь, но про себя я проговорила: «Если бог от меня отвернулся, то помоги мне дьявол. Что ты там за это просишь – душу? Забирай, зачем мне душа в головешке вместо тела?».

«Ну, я вытащил тебя, - услышала я и поняла, что лежу на операционном столе. – И как нам быть дальше? Есть еще вариант съехать. Скажи мне «нет», и я порежу артерию».

«Ты что, хирург?» – спросила я, и он ответил: «Я оперирую тебя. Выгреб уже кучу горелой плоти. Но всё равно тебя только в паноптикуме выставлять… Хочешь – сделаю, чтоб была как новенькая? Но это дорого стоит. Если честно – тебе этого не надо. Я отправлю тебя на тот свет отсюда, без боли».

«Я на всё согласна, - сказала я. – Только бы не умирать, только бы остаться такой… как до машины. Я буду деньги зарабатывать для тебя». «Аргументы паршивенькие. Денег я сам тебе дам столько, что подавишься. Но дам в рост, под проценты. Знаешь, почему тот, д р у г о й , не помог? Ты весь мир обобрать готова, да не из-за денег, они для тебя – мусор, как для меня… уважаю… а просто – чтобы обобрать. Ладно. Живи. Ты еще проклянешь наш договор. Что ж, силком никого не принуждаю – расторгнем. Но тогда сама ко мне приходи, я бегать за тобой не собираюсь».

***

- А после… я как в сказке очутилась. Не сказать, чтобы я совсем усилий не прикладывала… пахала как проклятая, но в мою пользу оборачивалось всё и вся. Да только меня это не радовало. Долго не могла понять – почему. Деньги – да черт с ними, фантики, но – власть, ее я с детства хотела… Вот она я, вот всё, о чем мечталось, ну и где хоть капля удовольствия? Списывала на стресс посттравматический… А стрессы-то ни при чем, от меня осталась оболочка, а мечты о счастье в машине сгорели. К тому же, не бывает стерильного успеха, надо идти по трупам. Конечно, я никого не жалела… и не жалею… но иногда я настолько погрязала в этом… так и покончила бы со всем разом.

Часто я сидела дома одна и прикидывала, как бы развязаться с договором. Но мне и в страшном сне не виделось, что означает это «сама ко мне приходи»! Я думала, расшифровывается как суицид. Однажды я сломалась. Улеглась в ванну с тёплой водой, вскрыла себе вены на обеих руках и стала ждать, пока засну. Заснуть – это прекрасно, я почти перестала спать после больницы. Но в сон меня так и не потянуло, а когда я открыла глаза, в ванной было крови по края, на пол лилось…

На другой день мне позвонил… он. Я его не узнала. Он поинтересовался, как идёт бизнес, и тут до меня дошло – это же е г о голос! И говорил он глухо, в хирургическую маску.