Рассказы

В ресторан они так и не попали. Неля уже и хотела согласиться, и убеждала себя так и по-другому… не смогла. Даже страх перед одинокой квартирой и ночными кошмарами не перевесил страха хотя бы ни к чему не обязывающих отношений с мужчиной. Он до нее дотронется, а она может закричать. Конечно, она не старая дева, но редкие перепихи почти не доставляли ей удовольствия, а потом она неделями маялась реактивной депрессией.

Всю последующую неделю Неля в панике шерстила новости по интернету, но ничего ОСОБЕННОГО там не упоминалось. По пути на работу она озиралась через плечо, не крадется ли за ней Султанова. Заодно она проверилась у психиатра и едва не разревелась от отчаяния, когда тот определенно заверил, что нервное расстройство у нее есть, но галлюцинациям она не подвержена.

Психиатр порекомендовал легкие успокоительные. Пустырник. «В баню пустырник», мрачно подумала она.

На восьмой день она получила в соцсети сообщение от Коновала.

«Как я сказал, так и было, - писал Борис. – На чердаке пятиэтажки нашли тело женщины, личность не установлена. Следак уверен, что труп уже побывал в морге. Кстати, опросили Шульцмана и Дашку, они там паслись час или полтора, но Селеднёва не видели, и женщину с ним – тоже. Этот отвратительный жлоб потащил Юльку именно на чердак, а не к себе домой, хотел сэкономить на кофе и коньяке. Ты же помнишь историю, как он повёз подругу на Черное море, а в гостинице вымогал у нее деньги за путевку? Здесь тот же вариант. Как ответственный сотрудник ДЭЗа, он имел доступ к ключам от технических помещений, и один из них захватил на вечеринку.

Сомневаюсь, что дело дошло до секса. Паштету надо было только стянуть с нее кофточку, а то и порвать – он же вечно строил из себя мачо. А дальше… не знаю, как, но он понял всё и сразу. И ломанулся с чердака, а там при выходе торчит из стены обрезок кабеля. Кабель пришелся ему в лицо. Не берусь оценивать, как ему это удалось, но Паштет собрал с пола ошметья левого глаза, вызвал лифт и доковылял до детской площадки. На его вой сбежалось полрайона.

Мне вовсе не доставляет удовольствия излагать тебе подробности. Меня самого дважды вырвало, пока смотрел запись с мобильника: Паштет сидит на скамейке, в одной руке комкает свой глаз, а другой пытается застегнуть ширинку. Делаю это лишь потому, что теперь ты сможешь простить и жить дальше. Я ведь тогда видел, как Селеднёв приставал к тебе в раздевалке, зажал в угол, а ты вырывалась. И он столкнул тебя с лестницы. Я видел, но побоялся заступиться. Я понимал: папашка его отмажет; и ты это понимала. И ты никому не пожаловалась. Но все двадцать лет прожила с одним желанием: лишь бы он ответил за то, что поломал тебе судьбу.

Паштет преставился в больнице, и, стало быть, ответил. Я выполнил именно твоё желание, хотя Паштет не сомневался, что я ублажаю персонально его. Но, видимо, одно без другого невозможно. То же и с Юлькой: если одно, то и другое… но никогда меня про нее не спрашивай.

P.S. Может, всё-таки встретимся? Мы можем себе это позволить, мы ведь – живые.

P.P.S. Шрам тебя не портит».

Неля несколько часов придумывала ответ, выкурив полпачки ментоловых, которые после нового года безобразно подорожали. Вспомнила: «…в один прекрасный день я почувствовал, что МОГУ. И мне подумалось о Юльке». До какой же степени Борис остался одиноким по жизни, коль в прекрасный день и подумать не о ком было, кроме как о Султановой.

Потом она улеглась на диван, раскрыла ноут и набрала в окне диалога:

«А почему бы и нет?

P.S. Я не замужем».

Ошибка коллектора

Ошибка коллектора

Олег Новгородов

На двери главного входа висело объявление:

«В субботу, 12 апреля, состоится СУББОТНИК! Явка всех обязательна».

Снизу кто-то приписал от руки зеленым маркером:

«Отмазы не канают».

В пятницу, одиннадцатого, сотрудники заходили в офис, читали и ожесточенно плевались прямо на крыльцо.

***

- Какой еще субботник-шмуботник?! – возмущалась главбух Иванова. – Вот Ошурков придумал так придумал! Это что же – я, да территорию убирать? Щаз!

- Я тоже не хочу, - поделилась бедой «зарплатница» Света. – У меня суббота занята. Я абонемент в бассейн купила.

- Ну и решили, не пойдем, значит, - припечатала Иванова. – Субботник ему, ога. А то кроме нас дерьмо чистить некому!

Света озабоченно покивала головой, вглядываясь в табель. Ей было не до работы: Ошурков – непредсказуемая козлина, возьмет и премии лишит за неявку. Жалуйся потом в Европейский суд по правам бухгалтерши…

В кабинет вошел Ошурков, и сотрудницы тихо охнули: накликали на свою голову.

- Объяву видели? – генеральный был лаконичен.

- Нуууу… - издала Света звук.

- Че – ну?

- Максим Никитьич, что, здрасьте, за новости? – заняла оборону Иванова. – И так дел по горло, разгребать не успеваем, а вы нас еще субботником нагружаете! Поимели бы совесть!

«Я щас тут кого-то поимею», подумал Ошурков, но вслух не сказал: перебарщивать с брутальностью тоже вредно.

- Что насчет инвентаризации? – строго спросил он. – Там склад от добычи ломится!