Рассказы

Не одна Неля Кербер задавалась этим вопросом: вся женская половина «Б» класса взвилась на дыбы. В свой неполный сорокет Султанова смотрелась на двадцать пять – тридцать, не более. С ее-то повадками! Она ж и алкашка, и потаскуха, и далее по списку. «Девочки» истекшего срока годности стремительно теряли остатки тщательно отполированной к вечеру красоты. Юлька переключила внимание на себя, будто тумблеры перекинула. Боря Коновал улыбался и откровенно радовался, что его оставили в покое. Неля приглядывалась к Султановой и так и этак, но видела именно то, что видела: Юльку Султанову, задорную, молодую, энергичную и светящуюся счастьем. «Мальчишки» - огрузневшие, с обрюзгшими лицами – лапали Юльку взглядами, и она купалась в лучах обожания. Агапова – главная Юлькина соперница по части ****ства – вполголоса прикололась, что Султанова переспала с дьяволом за вечную молодость.

«Комплимент» от Верки Султанова хладнокровно пропустила мимо ушей, она всегда так поступала с ненужной ей информацией. Расцеловала географичку – Людмила Ивановна, как здорово, что вы опять с нами! – нежно обняла трудовика и чмокнула по очереди всех одноклассников. Селеднёв налил ей «штрафную». Юлька лихо проглотила «штраф», откинув со лба крупные светлые кудри. Тусклый невеселый вечер быстро превращался в разнузданную попойку, и те, для кого Султанова успела побыть первой и безответной любовью, пили больше других. В эти минуты они верили, что прошлое разрешит вернуться, если задурить мозги спиртным. Громче всех о своих правах на Юльку заявлял Селеднёв, оттеснивший конкурентов рыхлыми, но широкими плечами. Юлька о чем-то щебетала; птицы за окном – и те примолкли.

Лишь Боря Коновал созерцал вакханалию, так же отстраненно улыбаясь чуть кривой улыбкой. Он словно говорил: «Всё будет ровно и параллельно, ребята». Выложив на парту огромный айфон, Боря включил музыку, и ностальгический саундтрек усилил иллюзию возврата.

Постепенно страсти улеглись настолько, что «ребята» стали замечать окружающий мир. Не досчитались Дашки Пилатовой и Лёхи Шульцмана: Галка Павленко, стоявшая со стаканом у окна, оповестила всех, что Шульцман и Пилатова подались в соседний дом, в третий подъезд. О, это было памятное место! В третьем подъезде подростки сводили знакомство с бухлом и куревом, гоняли на кассетнике «Модерн Токинг» и предавались другим порокам, за которые Султанову даже выгнали из школы, но потом взяли обратно под личную ответственность классной руководительницы. Там же, в третьем подъезде Гарик Езарян пробовал себя в «активных продажах», сбагривая неискушенным сверстникам импортный ширпортреб с браком.

Юрец Иванов, чей брудершафт с Дашкой не получил дальнейшего развития, пил теперь с трудовиком Сейпотапычем «за старые добрые времена». Сейпотапыч был уже в дрова, и не столько пил, сколько проливал на пол. Географичка Белкина, номинально играя роль хозяйки, потчевала гостей нехитрой снедью. У нее были добрые, кроткие и грустные глаза. Она лучше других знала, что прошлое обратно не принимает.

Солнце закатывалось за пятиэтажку напротив. Скоро начнет темнеть.

____

Неля задержалась до половины десятого. Ей хотелось быть уверенной, что на школьном дворе она не столкнется с Юлькой Султановой. Даже Селеднёв, век бы его не видеть, беспокоил ее меньше. Прежде у Султановой не водилось глупой привычки ошиваться поблизости от школы, но прежде – это прежде. Впрочем, оба слились задолго до того, как географичка с искренним сожалением объявила о завершении банкета. Мешаясь с запахами еды, плавал над партами запах дешевых, но очень чувственных Юлькиных духов, перебивающих даже хлорку. Единственный Юлькин талант – делать из себя конфетку при помощи дерьма. За душой ни копейки, работать не любила и не хотела, жила подачками от мужиков, свой гардероб и косметику обновляла на рынке. А всё равно мужики на нее облизывались…

Она прикрыла за собой дверь 27-го кабинета. Негромко пропела пружина замка… а, может, эта песня эхом донеслась из прошлого. ТОГДА, отхалтурив свою долю генеральной уборки, Неля в последний раз вышла из класса и услышала именно этот звук. На лестничном пролете она задержалась, и, взявшись за перила, осторожно наклонилась вперед, вглядываясь вниз, в полумглу. Ей почудился привкус крови во рту; она вновь стояла у раковины в женском туалете, и географичка Белкина помогала ей умываться, а по кафелю быстро-быстро стекали розовые струйки. Кровь капала с расквашенной губы, и десна тоже сильно кровила. Белкина утешала ее и спрашивала, не надо ли вызывать неотложку.

Белкина до сих пор не знает, и никто не знает, где и почему Неля упала, и от чего теперь ее мучают головные боли, и что ей снится по ночам. И только сама Неля могла бы рассказать, как надоело прикрашивать шрам на верхней губе помадой, и как часто у нее на помаду аллергия.