- Ежели уж только какого дурака найти, который будет смирно сидеть, то ничего. А ежели чуть мало-мало человек деятельный, он, первое дело, глядит, за что бы ему зацепиться. Вот у нас уж на что дело маленькое. А как новый поступил, так его и тянет, так и пошел по комнатам ходить, нюхать, нельзя ли чего ковырнуть. У нас, кроме этой стены, и тронуть нечего. Так они прямо, как мухи на мед, на эту стену.
- Они одной стеной по миру пустят. Их человек пять за год сменят,- вот тебе и готово дело! Оно, конечно, можно бы сказать,- продолжал управдел,- а потом, как рассудишь,- какое мне дело, еще потом в обиде на тебя будут, что вмешиваешься в распоряжения начальства,- ну и молчишь.
- И черт их знает, прямо, как домовой над ними подшутил,- воткнулись все в эту стену.
- Во что ж больше у нас воткнешься-то, не наружные же стены ломать,сказал регистратор, обтирая перо о подкладку куртки, потом об волосы.
- Иван Сергеевич, вас председатель кличет,- сказал курьер, просунувши голову в дверь.
- Что-то, кажись, клюнуло,- сказал управдел и пошел к председателю.
Новый председатель стоял у стены и постукивал по ней суставом указательного пальца.
- Что эта стена, толстая или нет? - спросил он управдела.
- Нет, не очень, вершка на два, я думаю.
- Вот служащие жаловались, что собираться негде. Может быть, ее того... Тогда получится хорошая большая комната.
- Это идея,- сказал управдел.- Высадить ее - пара пустяков.
- Ну, вот и прекрасно.
- Готов! - сказал управдел, вернувшись в канцелярию.- Прямо, как муха на липкую бумагу попал! Ах, сукины дети, разорят вдребезги. Да и дом уж очень обезобразили: сарай какой-то посередке.
Через неделю в отчете, поданном председателю, стояло:
"За слом стены - 150 руб.
За восстановление стены - 300 руб.
За слом стены - 170 руб.".
- Теперь не миновать четвертого ждать,- сказал регистратор,- еще триста за восстановление заплатим, дом и в порядке опять будет!
ПЛОХОЙ НОМЕР
Около остановки трамвая набралась длинная очередь. Впереди стояли женщины в платках, за ними старушка в шляпке и повязанном поверх нее теплом платке, потом толстый гражданин и подбежавшие под конец человек пять парней в теплых куртках и сапогах.
- Сейчас начнется сражение,- сказала одна из женщин, выпростав рот из повязанного платка и оглянувшись назад, на очередь.- И отчего это такое наказание?
- Это самый плохой номер,- ответила другая,- с ним и кондуктора-то измучились. Ни на одном номере столько народу не садится, сколько на этом. Каждый раз светопреставление, а не посадка.
- Усовершенствовать бы как-нибудь...
- Как же ты его усовершенствуешь?
- Вон, идет. Уродина проклятая!
- Эй, бабы,- крикнули парни,- работай сейчас лучше, губы не распускай.
Все подобрались и смотрели на подходящий вагон, как смотрит охотник во время облавы на показавшегося зверя. Некоторые выскочили было вперед, чтобы перехватить его во время движения.
- Бабы, вали! - крикнули парни,- подпихивать будем.
Едва вагон остановился, как все бросились к нему и стали ломиться на площадку.
Несколько секунд были слышны лишь приглушенные звуки сосредоточенной борьбы.
Только изредка вырывалось:
- О господи, душа с телом расстается... Да что вы остановились-то?!
- Ногу не подниму никак,- говорила старушка в шляпке с платком.
- Васька, подними ей ногу! - крикнули сзади.
- Две версты крюку в другой раз дам, а на этот номер не сяду.
Наконец все втиснулись, и только парни висели на площадке. А один, расставив руки, держался ими за железные столбики и животом нажимал на старушку.
- Васька, просунь подальше эту старуху, а то ногу поставить некуда.
- Господи боже мой, ведь перед вами живой человек, а не бревно! - кричала старушка в шляпке.- Что вы меня давите!
- Потому и давлю, что живой, живой всегда подастся. Вот и прошла,- сказал парень, всунув в дверь старуху, которая, скрестив прижатые к груди руки, как перед причастием, даже повернулась лицом назад, и ее течением понесло внутрь вагона.
- Кондуктор, отчего такое безобразие тут всегда?
- Оттого, что номер плохой,- сказал тот недовольно,- все номера, как номера, а этот собака... сил никаких не хватает.
- А исправить никак нельзя?
- Кого исправить? - спросил недовольно, покосившись из-за голов, кондуктор.
- "Кого"!..- вагон.
- Язык болтает,- голова не ведает, что... Вагон и так исправный. Дело не в вагоне, а в номере. На других номерах никогда столько народу не бывает, а тут постоянно, как сельди в бочке. И откуда вас черт только наносит сюда, все на один номер наваливаетесь! Прямо работать нету никакой возможности.
- Раз народу много, вот бы и надо...- сказал голос какого-то придушенного человека.
- Что "надо"? - переспросил иронически кондуктор.
- Как номер плохой, так тут ничего не выдумаешь,- прибавил минуту спустя кондуктор.- Да и народ тоже... на этот народ все горло обдерешь, кричамши.
- Русский человек без крику не может. Тут для этого особого кондуктора надо.
- Да ведь тоже и у кондуктора горло не железное. А вот бы радио установить, чтобы со станции на остановках всех матом крыть.