Рассказы. Девяностые годы

От пищи миссис Фогарти перешла к разговорам о женщинах, живших на приисках: она рассказывала о состояниях, нажитых девушками-официантками в барах, где старатели, которым повезло, задаривали их золотом за прошлые или будущие услуги по любовной части. К порядочным женщинам мужчины здесь относятся с уважением, но они так стосковались по женской близости, что просто голову теряют, если какая-нибудь особа обнадежит их на этот счет. Всего несколько дней назад во дворе гостиницы двое парней подрались из-за официантки, а одна женщина — подумать только! — позволила разыграть дочь в карты во время попойки. На Рю-де-Линдсей то и дело происходят скандалы.

— Рю-де-Линдсей? — Салли очень удивилась, почему у этой улицы в Кулгарди французское название.

— А это потому, что там веселый дом, его содержит женщина, которую все называют «мадам Марсель», — пояснила миссис Фогарти. — У нее есть две-три француженки. А в других домах все больше китаянки да японки.

Салли понимала, что за всем этим крылось дружеское предостережение. Последним жестом доверия и благоволения явилось то, что миссис Фогарти показала синие узлы распухших вен на своих ляжках.

— Но это ужасно, так мучиться, — воскликнула Салли, — и притом быть весь день на ногах!

— Пока терпится — терплю, детка, — весело отозвалась миссис Фогарти, — а какой смысл тревожиться о том, что будет после?

Она с трудом поднялась на ноги и босиком зашлепала по кухне, собирая ужин.

— Пока я здесь, я буду помогать вам, — сказала Салли. — Это и мне поможет, по крайней мере, я буду меньше волноваться о Моррисе.

— Назначьте сами, какое хотите жалованье, — предложила обрадованная хозяйка.

— Жалованье? — тонкие брови Салли дрогнули, и она улыбнулась, словно подобная мысль ей и в голову не приходила. — Об этом мы успеем поговорить, — бросила она словно мимоходом. — Покажите мне, где у вас что стоит, и я буду накрывать столы к чаю.

Она знала, что на приисках ужин зовется «чаем».

ГЛАВА X

Когда Салли вечером появилась в столовой и начала обслуживать посетителей, мужчины просто решили, что наконец-то миссис Фогарти обзавелась официанткой. Салли так ловко разносила тарелки с солониной и печеными яблоками в сладкой подливке и ставила рядом с приборами кружки и жестянки с горячим чаем, словно всю жизнь только этим и занималась.

— Напрасно вы это делаете, миссис Гауг, — запротестовал Олф.

— Почему? — весело возразила Салли. — Мне не в новинку, а бедная миссис Фогарти ужасно мучится с ногами.

Олф давно привык к тому, что миссис Гауг работает и прислуживает за столом в своем пансионе. И он был теперь не так расстроен этим, как Лора, которая догадывалась, что дело тут вовсе не в больных ногах миссис Фогарти: наверно, у Салли есть другие причины.

— Не нужно этого делать, дорогая, — сказала Лора, перед тем как уйти спать. — Олф просит вас быть нашей гостьей до тех пор, пока не приедет ваш муж.

Салли улыбнулась, но в ее лице появилось упрямое выражение.

— Это очень любезно с его стороны, — сказала она. — Но я не могу допустить, чтобы мистер Брайрли платил за меня.

— Олф говорит — вашему мужу было бы неприятно, что вы работаете в здешней гостинице.

— Ничего! — Салли уперлась на своем, и Лора потом жаловалась Олфу, что миссис Гауг упряма, как мул. — Может быть, и есть разница: работать у себя в доме или в чужом месте, — продолжала Салли, — но Моррис должен понять: я не могу сидеть сложа руки, когда нужно что-то делать.

В ближайшие же дни стало ясно, что она под этим разумеет: Салли вставала чуть свет, чистила и мела, накрывала столы и приготавливала все для раннего завтрака. Она оправляла постели, бегала целый день, подавая к столу и убирая, и даже мыла посуду, когда Железный Ус отлеживался после кутежа со старыми приятелями, которым удалось продать участок за несколько тысяч фунтов.

Лора была возмущена.

— Это ужасно, — восклицала она. — Я просто видеть не могу, как вы трудитесь, Салли! Олф уверяет, что миссис Фогарти вполне могла бы нанять жену или дочь какого-нибудь рудокопа. Теперь здесь уже многие живут с семьями.

А Салли в ответ только смеялась журчащим смехом.

— Но мне нравится быть доброй волшебницей для миссис Фогарти, — говорила она.

Все гостиницы в Кулгарди были переполнены. Каждый день приезжали все новые финансисты, золотопромышленники, старатели, и миссис Фогарти пускала в ход всю свою изобретательность, чтобы как-нибудь разместить всех этих мужчин, а также нескольких женщин, которые требовали, чтобы им предоставили все те удобства, которые имелись в на скорую руку сколоченном «Отеле Фогарти». Хозяйка уступила свою собственную комнату ее высокородию миссис Кэнди, а Салли отдала свою двум сиделкам, приехавшим дилижансом на этой же неделе. Причем одной из них все-таки пришлось удовольствоваться соломенным тюфяком и расположиться на полу, а в ту же ночь Билл положил к ним еще жену одного старателя с детьми. Мужчины спали вповалку повсюду — в столовой, на веранде и прямо на земле. Салли и миссис Фогарти устроились во дворе в палатке, а Билл ночевал в баре.