Рассказы. Девяностые годы

— Где мой пес? — спросил он, как только пришел в себя.

— О нем позаботились, — нетерпеливо сказала сиделка. — Не беспокойтесь. Доктор вправляет ему лапу на дворе.

На сцене появляется Митчелл

Поезд с запада только что прибыл на Рэдфернский вокзал. Он привез толпу обычных пассажиров и одного бродягу-сезонника со свэгом за плечами.

Человек этот был невысок ростом, коренаст, кривоног и веснушчат; у него были рыжие волосы и поблескивающие серые глаза, и — как это часто бывает в таких случаях — выражение лица прирожденного комика. Одет он был в потрепанную и застиранную ситцевую рубашку, старый черный жилет с коленкоровой спиной и пропыленные молескиновые штаны с заплатами на коленях, поддерживаемые съехавшим на живот плетеным ремешком из сыромятной кожи. На нем были стоптанные, обшарпанные башмаки и мягкая, позеленевшая от старости фетровая шляпа, от полей которой мало что осталось, а от тульи не осталось почти ничего. Он выбросил на платформу свой свэг, вскинул его на плечо, вытащил котелок и прорезиненный мешок для воды и пошел в собачье отделение, находившееся в тормозном вагоне.

Спустя пять минут он появился около стоянки извозчиков. К ногам его испуганно жалась овчарка, которую он вел на цепочке. Он прислонил свой свэг к столбу, повернулся лицом к городу, сдвинул шляпу на лоб и почесал мизинцем широкий затылок. У него был вид человека, не знающего, куда направить свои стопы.

— Вас подвезти, сэр?

Человек неторопливо повернулся и со спокойной ухмылкой посмотрел на извозчика.

— Похож я, что ли, на человека, который поедет на извозчике?

— А почему бы и нет? Да я, собственно, просто так… Думал, может, вас куда подвезти надо.

Приезжий в раздумье почесал голову.

— Знаешь, — сказал он, — за десять лет ты первый, кому пришла в голову такая мысль. Ну зачем, собственно, мне брать извозчика?

— Чтобы доехать до места, зачем же еще?

— Разве у меня такой уж усталый вид?

— Этого я не говорил…

— А я разве говорю, что ты говорил?.. Слушай, вот уже пять лет я хожу пешком. Прошел две тысячи миль с прошлого рождества. Неужели уж последнюю-то милю я не дойду? Или, может, ты думаешь, что моему псу нужен извозчик?

Собака дрожала и подскуливала: ей, очевидно, хотелось поскорее выбраться из толпы.

— Да, но… не собираетесь же вы тащить на себе этот тюк через весь город? — спросил извозчик.

— А почему бы и нет? Кто это, интересно, может мне запретить? Что-то мне сдается, такого закона нет.

— Да, но… понимаете ли… выглядит он как-то не того.

— Ага, я так и знал, что в конце концов мы до этого договоримся.

Путешественник поставил свой свэг ребром, оперев его о колено, любовно похлопал его, затем выпрямился и в упор посмотрел на извозчика.

— Ну-ка скажи, — строго и внушительно спросил он, — чем плох мой верный свэг?

Свэг был туго набитый, раздутый; верхняя покрышка его была из красного одеяла с синими заплатами, с боков виднелась кромка синего одеяла. Конечно, свэг мог бы быть поновее, он мог бы быть почище, он мог бы быть перевязан приличным ремнем вместо бельевых веревок и ремешка из сыромятной кожи… но что касается всего остального, то ничего дурного сказать про него было нельзя. Свэг как свэг.

— Много лет я таскаю этот самый свэг, — продолжал приезжий, — я пронес его на своем горбу несколько тысяч миль — вот собака знает, — и никого никогда не покоробил его вид, и если уж на то пошло, и наш с собакой вид тоже никого не коробил. И ты думаешь, что я стану стесняться своего старого свэга перед извозчиком или вообще перед кем бы то ни было? И ты думаешь, что мне очень важно, нравится он вам или нет? Никто никогда не интересовался, что мне нравится, а что нет. Я вот подумываю, не привлечь ли тебя к ответственности за оскорбление личности?

Он поднял свэг за скрученное полотенце, служившее заплечным ремнем, закинул его на пролетку, сел сам и втащил туда собаку.

— Отвези-ка меня куда-нибудь, где можно оставить свэг и собаку, а то мне нужно купить себе приличный костюм, в котором можно будет показаться портному, — сказал он, — моя собака, видишь ли, не привыкла разъезжать на извозчиках.

И прибавил задумчиво:

— А ведь я сам когда-то целых пять лет был извозчиком в Сиднее.

Митчелл: очерк характера

Про эту ферму было известно, что тут особенно не разживешься продуктами. Митчелл решил, что ему лучше подкатиться к самому хозяину, а товарищи Митчелла считали, что следует подождать, пока хозяин поедет объезжать стада, и попробовать договориться с поваром. Но напористый и дипломатичный Митчелл решил по-своему.

— Добрый день, — сказал Митчелл.

— Добрый день, — ответил хозяин.

— Жарко, — произнес Митчелл.

— Да, жара.

— Пожалуй, нет смысла, — продолжал Митчелл, — просить у вас работы?

— Никакого смысла.

— Так я и думал, — сказал Митчелл. — А изгородей вам не надо поставить?

— Нет.

— И объездчиков вам не нужно?

— Нет.

— И работника тоже?

— Нет.

— Так я и думал. Дела сейчас у всех идут неважно.

— Да, это так.

— Ясно. Нам приходится несладко, да ведь и скваттерам тоже. Ну а продуктов вы нам, надеюсь, дадите?

— Пожалуй. Что вам нужно?