Рассказы. Девяностые годы

Им устроили торжественную встречу. Тысячи старателей с женами и детьми пришли на вокзал. Салли тоже пошла встречать Динни. Выпущенных из тюрьмы старателей посадили на линейку, запряженную четверкой лошадей, и под звуки оркестра, с реющими знаменами, шествие двинулось к центру города. Закрытый зонт, который несли впереди процессии, возбуждал всеобщее веселье и насмешливые возгласы зрителей, выстроившихся вдоль дороги. Население города восторженно приветствовало вернувшихся старателей и их товарищей, шагавших стройными рядами под ярким послеполуденным солнцем.

На скрещении улиц Маританы и Хэннана процессия остановилась, и начался митинг. Один за другим выступали старатели, заявляя, что гордятся делом, за которое борются, и своими товарищами, пострадавшими в этой борьбе. Духа старателей ничем не сломить. Союз будет продолжать борьбу за права старателей на россыпное золото. Хриплые взволнованные голоса ораторов тонули в громе аплодисментов.

— Мы знаем, что население Кулгарди, Калгурли, Кэноуны, Мэнзиса и любого города на приисках — с нами, — взобравшись на линейку, сказал Динни, когда и до него дошла очередь выступать. — Союз старателей привлек самых лучших адвокатов, и мы следуем их советам. Мы действовали с оглядкой, два года позволяли полиции забирать наших людей, веря в правоту нашего дела.

Когда одних сажали в тюрьму, другие становились на их место, чтобы сохранить право на участок. Юристы говорят, что издольщина — совершенно незаконный побор. Это подлый, предательский прием борьбы. На какие только гнусности и подлости не пускались законодатели в Перте, лишь бы одержать верх над старателями, но им это не удалось. И никогда им не удастся сломить дух людей, которые первыми открыли этот край, первыми разведали его и заселили. Союз старателей добивается равных прав для всех и борется против всяких привилегий.

Загремели аплодисменты. Аплодисменты в честь Динни Квина, в честь выпущенных из тюрьмы товарищей, в честь союза старателей, в честь дела, за которое они боролись. Затем процессия под звуки оркестра, с развевающимися знаменами, потянулась дальше, по длинной пыльной дороге к Боулдеру, где в гостинице «Биржа» вернувшихся из тюрьмы старателей ожидало угощение.

После этой демонстрации наступило временное перемирие между старателями с Аделины и издольщиками Боулдера. Роль посредников взяли на себя некоторые видные горожане, стремившиеся предотвратить столкновения. Старатели заявили, что прекратить работу они не могут. Что ж, им с голоду подыхать, что ли? Ведь им тоже перестанут отпускать в лавке в кредит. Однако они согласились не брать руду со спорных отвалов, пока суд не вынесет решения по делу, которое ведет союз. Но тогда пусть уж и издольщики не трогают этих отвалов.

— А кто поручится, что вы выполните свое обещание? — спросил городской комитет.

— Не было еще случая, чтобы старатель не сдержал своего слова, — гордо ответил Пат Мак-Грат.

А через неделю старатели обнаружили, что издольщики берут руду со спорных отвалов, и сообщили об этом приисковому инспектору. Тот предупредил издольщиков, что они должны это прекратить, иначе и старатели примутся за отвалы. Издольщики продолжали возить руду; старатели созвали общее собрание и постановили немедля приступить к работе.

На этот раз уже пятьсот старателей стояло на страже, пока их товарищи занимали отвалы. Пригнали четыре подводы и нагрузили их доверху.

Затем в сопровождении сотен старателей подводы тронулись к Браун-Хиллу. Навстречу им, во главе отряда конной полиции, выехал Ньюлендс. Он обратился к старателям, призывая их подчиниться закону. Ему ответили, что руда принадлежит тем, кто ее добыл, и старатели своего не отдадут. Если полиция вмешается, ей окажут сопротивление.

Ньюлендс приказал арестовать возчиков. Но старатели окружили подводы, произошла короткая стычка, и полиция отступила. Подводы двинулись дальше, а за ними, торжествуя, шли старатели, воодушевленные победой, исполненные решимости бороться до конца. Весь день они работали на своих отвалах и возили руду.

С юга пришло подкрепление: двадцать конных и пятьдесят пеших полицейских расположились лагерем на Боулдере.

Теперь на вывозку руды приходило свыше тысячи старателей. Полиция наблюдала, но не вмешивалась. По утрам проходили собрания, на которых обсуждался план действий, а по вечерам — массовые митинги. «Дисциплина и стойкость!» — твердили руководители. Все понимали, что назревает кризис. Но старатели больше, чем когда-либо, были полны решимости отстоять свое право на россыпное золото.

Однажды на рассвете, когда старатели еще не приступили к работе, на их участки нагрянула конная и пешая полиция и арестовала несколько человек.

«Калгурлийский горняк» следующим образом известил жителей города об этом событии: