Рассказы для детей

Но Валентинке жалко, а Таиске не жалко — она уже целый пук наломала. И Варе с Алёнкой не жалко — они тоже ломали и кромсали тёмно-красные ветки. И Романку не жалко. Он стоит на тропинке и кричит, чтоб Таиска ломала больше — на его долю. Но не идти же Валентинке домой с пустыми руками! Она отломила одну пушистую ветку. Какая сочная и как остро пахнет, когда отломишь!

«Ещё зима, а она цветёт», — подумалось Валентинке. Но, оглянувшись кругом, она среди чёрных деревьев увидела кусты, увешанные красно-бурыми серёжками. Что такое? Кругом блестит снег, а кусты стоят и красуются, будто уже май наступил на улице. Красные серёжки над снегом! А вот и ещё чудеснее: низенькие кустики внизу оврага подёрнулись, словно туманом, лёгкой зеленью. Ещё зима кругом, ещё спят ёлки и большие деревья стоят совсем голые и безмолвные.

Но что же волшебное случилось здесь? Может, сама Весна была этой ночью в перелеске и дотронулась до этих кустов?..

— Валентинка, ты что же? — крикнула Таиска. — Чего стоишь?

Валентинка встрепенулась. Девчонки с охапками вербы уже выбрались на тропинку. Валентинка пустилась в обратное путешествие через сугробы. Когда все собрались на тропинке, девочки удивились:

— Что же ты, Валентинка, лазила, а ничего не наломала?

— На вот, я тебе дам, — сказала Варя.

— Я сама дам, — вмешалась Таиска, — у меня хватит!

Вдруг откуда-то из-за кустов вылетел снежный комок и — бах! — прямо Таиске в спину.

— Ай! Кто это?

Послышался негромкий смех. Из-за кустов вылетело сразу несколько жёстких снежков — и кому в затылок, кому в грудь, кому прямо в лоб...

— Мальчишки! — крикнула Варя. — Вербу отнимут! Бежим!

Девочки пустились домой. Таиска самая первая, Валентинка самая последняя — очень большие и тяжёлые были у неё валенки. Даже Романок обогнал её.

— Догоняй, догоняй их! — кричали сзади мальчишки. — Верба хлёст, бьёт до слёз! Верба бела, бьёт за дело! Э-э!.. А-а!..

Мальчишек было только двое, но Валентинке показалось, что сзади налетает какая-то дикая орда.

Снежки так и летели через голову и то и дело больно стукали в спину. Видя, что Валентинка отстаёт, они сосредоточили весь свой снежный огонь на её синем капоре.

Девчонки всё дальше, даже Романок прыгает, как заяц, а Валентинка спотыкается, скользит, и ноги её отказываются бежать. Что ей делать? Как ей спастись?

И тогда она закричала пронзительно, изо всех сил:

— Таиска! Таиска!..

Таиска была уже на горе. Она остановилась и оглянулась. Мальчишки настигали Валентинку и, весело выкрикивая «вербу», с двух сторон забивали её снегом. Валентинка уже не пыталась бежать — она стояла согнувшись и закрыв руками лицо.

Таиска сунула свою вербу Романку в руки и, словно коршун с высоты, устремилась обратно вниз. Она с разбегу налетела на Андрюшку — он стоял ближе — и сцепилась с ним. Она сбила с него шапку и старалась схватить за волосы. Андрюшка дал ей тумака, а сам нагнулся за шапкой. Таиска уловила момент и запустила руку в его вихры. Другой мальчишка, Колька Сошкин, сначала растерялся, но потом снова схватился за снежки. Бой начался не на жизнь, а на смерть. Таиска царапалась и налетала на мальчишек, словно разъярённый петух.

— Беги! — кричала она Валентинке. — Беги! Я с ними... сейчас... расправ... расправлюсь!

Но Валентинка не побежала. Она неожиданно подскочила к Андрюшке и начала хлестать его своей вербой.

— Ой, ой! — закричал Андрюшка. — Ты ещё глаз выстегнешь! — и закрыл руками лицо.

Таиска схватила Валентинку за рукав:

— Пойдём! Хватит с них. Они теперь будут знать, какая верба хлёст!

Домой явились прямо к уборке. Валентинка всё ещё дрожала после боевой схватки. Только возле ягняток, возле жёлтого тёплого Огонька она успокоилась.

— Эх ты, лизун! — сказала она, поглаживая его нежную шею. — Стоишь тут и ничего не знаешь. А в овраге что делается!

Большой букет вербы красовался на столе в горнице. Тонкий аромат леса бродил по избе. Валентинка подсела к деду:

— Дедушка, ты знаешь... Ты не поверишь, наверно, но это правда, я сама видела!

— Что видела?

— В овраге! Кругом снег, а на кустах зелёные листики. Мелкие-мелкие, но всё-таки листики! А на другом кусте, на большом, красные серёжки... Хочешь, пойдём, покажу?

Но дед и не думал не верить.

— Вот так чудо! — усмехнулся он. — Да это ольха зацвела. Она всегда так торопится. Это чтоб листья ей цвести не мешали. Она любит цвести на просторе, чтоб ей цветы ветерок обдувал. А те зелёные — так это ивняк. Деревце не гордое — солнышко греет, и ладно.

За ужином все увидели, что у Таиски заплывает глаз и веко почернело. Первая заметила Груша:

— Глядите, глаз-то у Таиски!

— Вот так фонарь! — сказал дед. — Теперь нам и лампы не нужно, и так светло.

— Батюшки! — удивилась мать. — Это где же тебя угораздило? Стукнулась, что ли?

— Небось с мальчишками подралась, — сказала Груша.

Таиска молча уплетала щи, будто не о ней шла речь. Но последнее замечание её задело.

— А вот и да, — ответила она, — вот и подралась! И ещё подерусь!

— Таиска, — с упрёком сказала мать, — ну неужто это хорошо — с мальчишками драться?

— А если они нашу Валентинку бьют? — крикнула Таиска. — Это хорошо, да?