Рассказы для друзей

Нас встретили и привезли в Маканчинский погранотряд. Поселили в «генеральский» номер в военной гостинице, назывался «люкс», но без туалета, зато с холодильником и ковриком на полу. Повели в столовую. На стене казармы болтался оторванный жестяной плакат с сохранившимися словами «настоящим образом», а под ним лежало несколько мёртвых голубей: «Был сильный ветер»,–объяснил сопровождающий нас дежурный. Да, там были ветра… Но мы ко всему были готовы –молодые и, главное, любили друг друга.

На следующий день приехал полковник, и нас попросили переселиться в другой номер, в проходную комнату, через которую ходили ещё один молодой офицер и его жена. А через два дня приехала группа проверяющих, и нас опять переселили: Лену в женскую общую комнату, а меня в мужскую. Но это было ненадолго, нам предложили пожить в чьей-то чужой квартире, а потом дали «нашу», двухкомнатную. Было впечатление, что до нас в этой квартире жила огромная белка, которая вместо орехов стаскивала в дом всё ненужное, а потом охотники её внезапно прогнали. Мы целый выходной вытаскивали всякий хлам на помойку. Из достопримечательностей той квартиры запомнилась кровать. С так называемой «панцирной сеткой», которая не регулировалась и проваливалась под тяжестью наших молодых и стройных тел почти до пола, а ночью пыталась в таком пружинном гамаке набросить нас друг на друга. Это такая кровать-разлучница: ни спать, ни любить. Мы плюнули на панцирную гадость и надули по резиновому матрасу, которые предусмотрительно привезли с собой. Хотя почтовый груз со швейной машинкой, электрообогревателями и посудой ещё не прибыл, и вся наша собственность переносилась нами в чемоданах.

Запомнились вечера в Маканчах, когда мы с Леной выходили в степь и смотрели на звёзды. После захода солнца воздух становился прозрачным и прохладным, а звёзды начинались прямо перед глазами над горизонтом, –не надо было и голову задирать, –образовывали большую расписную чашу и заканчивались за другим горизонтом. Казалось, что некоторые звёзды звенели в тишине.

Село было недалеко от отряда, мы ходили туда в магазин. Вот как покупали капусту у казаха в сельском магазине.

–Дайте мне один кочан капусты.

–Капуста понимаю, а что же тебе ещё дать кроме капусты, какой кочан?

–Дайте один капуста,– пояснила Лена.

–Ну, так бы сразу и сказали.

Зашли в парк. Районный центр– значит, положено иметь парк. Из домика в центре парка доносилась музыка времён войны, про синий платочек. И это был тир, где сидели два русских деда, ветерана войны. Тогда все, кому больше сорока, казались дедушками и бабушками. Для них время войны было как вчера, они этим жили. Да ведь и прошло тогда после войны чуть больше 30 лет. А сейчас после моего Афгана–31 год, а всё как вчера.

–Ну, лейтенант, покажи боевую выучку! –предложил один из дедов. Я стрелял хорошо, показал боевую выучку, а Лена стрельнула лучше меня, деды оживились, помолодели, стали подшучивать над молодым офицером.

Недолго мы жили в Маканчах, пришёл приказ о переводе меня в комендатуру, в село Бахты.

Была зима с сильными ветрами и морозами. А в Бахтах нам дали огромную квартиру с дырками на улицу в стенах и стёклах. В этой квартире много лет никто не жил. Лена долго плакала, может, целую минуту, потом пошла в магазин и купила много оконной замазки, которой замазали дыры. Утеплили только одну комнату, где спали и где нас согревали два масляных радиатора. Стало хорошо и уютно. А когда пришло лето –купили два велосипеда, посадили огород возле арыка, который надо было открывать и закрывать.

И ещё, весной, я ехал верхом на лошади по горному участку хребта Тарбогатай, а вокруг цвели большие розовые цветы, похожие на пионы, назывались «Марьины коренья». Я их насобирал большой букет и привез Лене. А то привез степного ёжика, маленького с огромными ушами, который оказался ежихой. Она нам принесла нескольких ежат. Выходили, вырастили и отпустили в степь. На велосипедах ездили на речушку Эмель, шашлык жарили, рыбу ловили. Дружили с местной жительницей, переселенкой с Украины, звали её «тётя Катя». Она была «знатной трактористкой» в период покорения целины. Мы ей отдавали все лишние крупы, которые получали на офицерский паек, а она нам яйца, курятину. Иногда Лена ездила на базар, всего 60 км, в село Урджар. Там жили немцы, и на базаре у них были и фрукты, и молочные продукты.

Климат в Казахстане степной, резкоконтинентальный– жарко днём, прохладно ночью. В сентябре выходим мы с Леной из солдатского клуба, где смотрели кино (офицеры и их семьи всегда садились на последние ряды), и чувствуем – холодает, будет мороз, помёрзнут наши помидоры. Пришли домой, взяли фонарики, а вместо ящиков два многострадальных чемодана. Нашли в темноте свой огород и собрали помидоры. У всех помёрзли, а наши постепенно зрели на подоконнике до самого Нового года!

Оказалось, что без телевизора (там не было вышки-ретранслятора) можно жить и больше общаться, больше петь песен, а ещё мы там читали книги вслух, по очереди. И смотрели на звёзды. И мечтали.