Рассказы (фанатские переводы)

— Что есть выживание в сравнении с воцарением нашего Господа? — спросил капитан. — Склонись перед ним. Отдайся ему по собственной воле.

— Ты ведь не знаешь кто я, не так ли осьминожьи мозги? — спросила я.

— Склонись, дитя. Ибо, когда Он придет, Его ярость будет совершенным, ужасающим штормом. Он утащит тебя в свою тюрьму и замурует тебя там. Вечность в тишине. Вечность в темноте. Вечность в ужасном холоде.

— Я Молли, Зимняя Леди — сказала я шелковистым голосом.

Извивающиеся щупальца внезапно замерли на мгновение. Затем капитан начал что-то кричать.

Прежде чем он что-то успел сказать, я высвободила в соборе безудержную, ненаправленную, бесформенную и неукротимую силу из самого сердца Зимы. Она прошла сквозь меня, пронеся сквозь меня и замерзшую агонию, и удовольствие, бывшее сильнее любого оргазма.

Из меня вырывался лед, формируя мечи, копья, косы, кинжалы и пики. В одно мгновение, лес кристаллических лезвия и острий возник и с ослепительной скоростью разросся. Лед заполнил собор, и все, что было на его пути, живое и неживое, было пробито, разрезано, измельчено, а затем вбито с мощью несущегося локомотива в каменные стены святилища.

Все было закончено менее чем за секунду. Потом была только тишина, прерываемая местами треском и стоном совершенно чистого льда. Я могла ясно видеть сквозь все это культистов. Разбитые, разорванные на части, раздавленные, их кровь сверкала алым в те моменты, когда она растапливала лед, которого касалась — чтобы через мгновение застыть рубиновыми кристаллами.

Капитану, пригвожденному к потолка собора, понадобилась почти минута, чтобы сдохнуть.

И пока он умирал, я лежала на святом столе, неудержимо хохоча.

* * *

Лед рассеялся передо мной, открыв коридор, примерно на полдюйма шире чем мои плечи и высотой мне по макушку. Я медленно, сонно вышла, чувствуя себя восхитительно оторванной от всего. По пути к выходу пришлось перешагнуть через руку. Она дергалось в мелких судорожных автоматических спазмах. Я походя заметила, что это зрелище вроде должно было беспокоить меня чуть сильнее.

Снаружи я нашла Карлоса и детей Миксани. Они молча смотрели на меня. Единственным источником звука был дождь со снегом. Лишь несколько окон были освещены. Буря заставила Неаляску закрыться у себя в домах, так что кроме нас вокруг не наблюдалось ни души.

Я закрыла глаза, обратила лицо к шторму лицо к шторму и промурлыкала:

— Сожги все дотла.

Карлос молча прошел мимо меня. Я почувствовала движение сил, когда он сосредоточил свою волю на огне, настолько горячем, что воздух шипел, свистел и плевался, пока он это делал. Мгновение спустя за моей спиной появилось теплое сияние за которым последовало потрескивание и бормотание поднимающегося пламени.

Когда мы уходили, одна стена была уже покрыта пятиметровой огненной завесой. К тому времени, когда мы вернули детей на рыбный рынок, собор стал маяком, который распространял жуткое свечение сквозь мокрый снег и брызги. Загорелось несколько огней, и я могла видеть темные фигуры и пару машин скорой помощи возле костра, но спасти это место было уже невозможно. В любом случае, собор был немного отделен от остальной части Неаляски. Он будет гореть в одиночку.

Бакланы начали окружать нас, их крики были странными и приглушенными в темноте, и дети подняли глаза, неуверенно улыбаясь. Когда мы добрались до рынка и зашли, нас ждали Алуки и Науя. Науя вскрикнула и помчалась вперед, чтобы обнять маленькую девочку, которая закричала: «Мама!» и обняли шею женщины-Миксани.

Бакланы вылетели из ночи через открытую дверь, грациозно принимая человеческую форму при приземлении. Вокруг детей звучали радостные голоса, и все больше родителей воссоединились со своими потерянными малышами. Последовало еще больше объятий, смеха и счастливых слез.

Это зрелище подумала я вероятно, тоже должно было вызвать у меня более сильные чувства чем сейчас.

Карлос смотрел на это с широкой теплой улыбкой на лице. Он пожимал руки и приятно кивал, его обнимали и похлопывали по плечу. Наблюдая за ним, я наконец-то что-то почувствовала. Почувствовала восхищение его шрамами, памятью о его мастерстве, его мужеством, и ощутила абсолютную необходимость запустить в него пальцы.

Никто не находился ближе пяти футах от меня — по крайней мере, пока Алуки не пересекла комнату от гробницы, где все еще лежал ее муж, подойдя ко мне.

— Полагаю, вы хотите получить дань прямо сейчас. — сказала она тихим голосом.

Я почувствовала как темные, яркие глаза со всех сторон комнаты, сосредоточились на мне.

— Мне нужны отдых и еда. — сказала я. — Вернусь, когда стихнет буря, если это приемлемо.

Алуки моргнула, и ее голова качнулась назад.

— Это… да. Конечно, леди Молли. Спасибо за это.

Я кивнула ей и повернулась к двери. Прямо перед уходом я взглянула через плечо и спросила: — Карлос? Идешь со мной?

— Ну… — сказал он, и его улыбка сменила несколько оттенков. — Ну… ну конечно, я иду.

* * *

К тому времени, когда мы добрались до отеля Карлоса, уже бушевал шторм.

Ну и погода тоже ухудшилась.