Рассказы и фельетоны

Поэтому аббат Фернандо приказал провести канал от недалеко протекавшей речки Мирбы, куда многочисленные пилигримы сбрасывали нечистоты. Канал вел во двор монастыря, где был устроен большой водоем. Из этого водоема затем было проведено два канала: один в чудодейственный колодец, а другой в монастырскую уборную. Это была первая попытка в испанском королевстве ввести канализацию. Таким образом, колодец св. Иллариона оказался своеобразным филиалом монастырской уборной.

Доходы от продажи чудодейственной воды первое время намного превышали доходы с пещеры, где явилась св. Цецилия, но благодаря промыслу божию случилось новое чудо: глупая пастушка родила мальчика с шестью пальцами на ногах и руках, точь-в-точь как у монаха Онесифона из монастыря Великой черной св. Маргариты.

Чудо о мальчике с шестью пальцами, родившемся от святого духа, распространилось с быстротой молнии по всей Испании.

После этого в Толедо поймали еврея, притащили его к пещере и торжественно сожгли в честь св. Цецилии.

На это интересное зрелище приезжала посмотреть даже сама королева с маленьким инфантом, который хлопал в ладоши и даже изволил подложить немного хворосту на костер.

Затем к ребенку, рожденному от святого духа, привели мавра, который сорвался с виселицы. Его приговорили к повешению за то, что он, желая опозорить христианство, ежедневно, став лицом на восток, произносил слово «Христос» наоборот: «сотсирх, сотсирх, сотсирх». Мавр все время оправдывался тем, что он выкрикивал по-арабски первое слово шестнадцатого стиха алкорана[6], которое в переводе означает: «верую, верую, верую».

У пещеры св. Цецилии его должны были посадить на кол, но, увидев малыша, рожденного от святого духа, он неожиданно разрыдался на всю округу.

Святой ребенок ему улыбнулся и вцепился руками в его черную бороду. Мавр испугался и заявил, что он не позволит посадить себя на кол, прежде чем не примет христианство. Это желание его было исполнено, после чего его посадили на кол уже со святым распятием в руке.

Таким образом, торговые дела монастыря процветали, и жилось в нем настолько хорошо, что туда два раза в неделю наведывался главный инквизитор Альмано де Базза.

Он привозил с собой несколько молодых девиц, обвиняемых в колдовстве и в сношениях с дьяволом.

Главный инквизитор применял на практике идеи досточтимого аббата Фернанда, который утверждал, что, если колдунью раздеть донага и оставить в монастырской ризнице на всю ночь с монахом, у которого будет висеть на шее амулет св. Парамония, то из нее выйдет дьявол, так как он не перенесет присутствия тонзуры, амулета и монастырской обстановки. Благодаря этим мерам много колдуний избежали костра и были возвращены в лоно церкви. Колдуний, из которых вышел дьявол, монахи оставляли в монастыре для работы по хозяйству и главным образом для доенья коров.

Итак, к этому аббату Фернанду решило обратиться братство св. Антония.

Когда прибыла депутация этого братства, во главе с заместителем толедского градоначальника грандом Мануэло Фаненас Эльквадала, главный инквизитор и аббат Фернандо сидели в трапезной, расписанной кистью старинного испанского художника.

В этом большом помещении, предназначенном исключительно для утоления голода монахов, стены были украшены живописью; рассматривая ее, францисканские монахи всегда думали о том блаженстве, которое предоставляет им по своей доброте не забывающий их господь бог.

На стенах было изображено, как бог бросает с неба целые окорока, жареных цыплят, колбасы, форелей из Невады, самых вкусных морских крабов из Бийского залива. И все это подбирают францисканские монахи. Бог, видимо, всячески о них заботится. Вот в капкан попала серна, и для того чтобы она не протухла, два ангелочка-херувимчика непрестанно дуют ей в зад. Кроме того, весьма многозначительная картина написана перед входом в трапезную: бог посылает своих ангелов для поддержания огня в очаге, где жарится на вертеле дикий кабан. Маленький мускулистый ангел все время поворачивает этот вертел, а внизу поучительный латинский стих: «Огонь — радость верующих и горе еретиков».

Итак, в эту трапезную пришла депутация просить совета как бороться с распространением еретических учений Мартина Барбарелло.

Я сказал, что в трапезной сидели двое — это правда, но, кроме них, там был третий, к сожалению, не сидевший, а уже лежавший в углу, свернувшись, как огромный пес, которых в то время разводили при дворце королевы Аррагонской. Это был отец-эконом, который не мог выдержать общества и особенно времяпровождения аббата и главного инквизитора и свалился.

Но те еще нашли в себе силы встать и приветствовать депутацию братства св. Антония, после чего все сели, перекрестились и воскликнули: «Да здравствует святой Антоний!».

Подкрепившись вином Биро, прозванным в шутку за свой красный цвет и густоту еретической кровью, они приступили к дебатам о том, как вернее отбить охоту у еретиков почитать память Мартина Барбарелло.