Рассказы и повести

- Женя! - Федя приложил руку к сердцу. - Я старше тебя, у меня опыт... Я уже про эту бабу все понял. Я тебе все про твою жизнь могу рассказать; ты с работы вернешься, устал как черт, так она тебя домой не пустит. Приведешь товарища, сядешь поговорить, так она нос воротит! Детей от тебя будет прятать, будто ты Гитлер... А еще я тебе скажу: она на тебя в прокуратуру на принудлечение подаст. Не ходи, Женя! Мой тебе совет - не ходи!

- Она не такая, - возразил Никитин. - Она нам обрадуется. Мы сейчас придем и скажем: "Здравствуйте, нам без вас одиноко". Она скажет: "А мне без вас". Мы скажем: "А мы вам духи принесли. Подарок из Франции".

- Фига мы ей принесем, - отредактировал Федя. - Духи-то в пинжаке остались. Ты же их в пинжак засунул. На сей раз Федя звонил в квартиру Гусаковых, и на сей раз ему отворила Изабелла - в вельветовых брючках. Изабелла серьезно отличалась от бабушки в платочке, она текла в совершенно другом возрастном коридоре и совершенно другого хотела от жизни. Но Федя не заметил никакой разницы.

- Опять я, - сказал он. - Там в пинжаке Женька духи забыл. Принеси, пожалуйста.

- Какие духи? Какой Женька? - Изабелла с недоумением глядела на Федю.

- Ну, который гриппом заболел. Я ж тебе говорил. Давай неси, пожалуйста. А то нас там баба ждет.

- Ничего не понимаю, - созналась Изабелла. - Я вас первый раз вижу.

- Может, скажешь, что я тебе пинжак не давал?

- Не давали.

- Ясно, - мрачно сказал Федя, повернулся и побежал вниз по лестнице.

Изабелла пожала плечом, закрыла дверь и прошла в комнату.

Гусаков сидел за столом и печатал на иностранной машинке.

- Кто там? - спросил он, не отрываясь от дела.

- То ли пьяный, то ли ненормальный.

В дверь снова позвонили.

- Опять, - сказала Изабелла. - Иди сам открывай. Я его боюсь.

Гусаков снял очки, положил их на стол и неторопливо пошел навстречу незваному гостю.

Отворил дверь.

В дверях стоял Никитин, всклокоченный и без пиджака.

Галстук был круто сдвинут набок, рубашка вылезла из штанов. Из-за его плеча выглядывал плюгавый мужичок, были видны только его кепка и один глаз.

- Женя? - удивился Гусаков.

- А говорила: нет дома, - уличил Федя Изабеллу. - Все время врет.

- У меня к вам серьезный разговор. Разрешите? - спросил Никитин.

- Ну... вообще-то я занят.

- Мы на секундочку, - пообещал Никитин. - Пошли, Федя!

Все вошли в комнату.

Диковинные ключи не произвели на Федю никакого впечатления.

- Ну, так слушаю вас, - сказал Гусаков, садясь в глубокое кожаное кресло.

- Товарищ академик, - начал Федя, - я вашей супруге отдал пинжак, вот он свидетель, - показал на Никитина. - А она говорит, что я ей ничего не отдавал.

- Не понял, - Гусаков нахмурился. - Какой пиджак?

- Ваш, ваш, Валерий Феликсович! - вмешался Никитин. - Замшевый. Тот, что вы мне дали. Там в кармане мы забыли духи, а нам сейчас без духов нельзя.

- Господи! Ну какой пиджак! Какие духи! - возмутилась Изабелла. - Что ты их слушаешь? Неужели ты не видишь, что они оба пьяны в зюзю.

- Видал? - в свою очередь, возмутился Федя. - Значит, я, по-твоему, пинжак этот себе взял? А куда я его дел?

Съел? В карман положил?

Федя вывернул карман. Оттуда вылетел полтинник, который Федя выручил за стакан.

Федя нагнулся, стал искать деньги.

- Подними ногу! - велел он Гусакову.

- Зачем?

- Жень! Скажи ему, чтоб поднял! Он на деньги наступил.

- Вот ваши деньги! - Изабелла подобрала с пола монету и брезгливо швырнула Феде.

- Тоже зажать хотели, - заподозрил Федя, пряча полтинник обратно в карман.

- А ну-ка давай убирайся отсюда! - велел Гусаков Феде. - Не то я сейчас милицию вызову!

- Вызывай! Давай разберемся! - самолюбиво согласился Федя. Обернулся к Никитину. - Видал? Дело шьют!

- Валерий Феликсович! Изабелла Петровна! - строго сказал Никитин. Вы меня извините, конечно, но вы оскорбляете достоинство человека. Достоинство моего друга. И я протестую!

- Женя! Иди домой и проспись! А завтра поговорим, - посоветовал Гусаков.

- Валерий Феликсович! Когда мне спать и где мне спать - это мое личное дело. И если ты мой начальник, то это не дает тебе право вмешиваться в мою личную жизнь.

Понятно, Валя?

- Так я сейчас вышвырну вас обоих! - Гусаков встал.

- А вот они! - беспечно заметил Федя и ткнул пальцем в раскрытую дверь. - Ну-ка иди сюда, - он поманил Изабеллу.

Изабелла, растерявшись, пошла за Федей, Гусаков за женой, Никитин за Гусаковым. Все вошли в спальню.

На трюмо среди косметики стояла изумрудная коробочка "Клема".

- Наша? - спросил Федя.

- Наша, - опознал Никитин.

- А говорила "не брала", бесстыжие твои глаза! - упрекнул Федя, открывая коробочку. Флакон был начат. - О! Отпила уже. Ну ничего. Водой дольем. Пошли!

Федя конфисковал духи и пошел из дома Гусаковых. В дверях он обернулся и сказал Изабелле с беззлобной укоризной:

- Старуха уже, а врешь как сивый мерин.

- До свидания, - великодушно попрощался Никитин.

Они вышли и закрыли за собой дверь.

Гусаковы стояли некоторое время в растерянности и просто не знали, как себя вести.

- Так... - проговорил Гусаков. - Что ты на это скажешь?

- Все нормально, - спокойно проговорила Изабелла.

- Что именно ты считаешь нормальным? - не понял Гусаков.