Рассказы и повести

По улице шел транспорт и пешеходы. Текла своя уличная жизнь.

- Давай во двор, - предложил Федя и первым направился под арку.

Остановились возле песочницы под детским грибом. Два мальчика дошкольного возраста строили из песка тоннель.

- Здесь неудобно, - сказал Никитин.

Перешли за угол дома. За углом стояли высокие баки с пищевыми отходами.

Господин достал портмоне, стал копаться в мелочи.

- Вот, - он протянул Феде три монеты. - Здесь шестьдесят копеек. Мне совсем чуть-чуточку.

Федя вытащил из кармана стакан, обтер его изнутри полой пиджака, откупорил бутылку и отлил немножко в стакан. Посмотрел. Подумал и, в результате размышлений, аккуратно отлил половину стакана обратно в бутылку.

- Держи, - сказал он, протягивая. - Тут ровно на шестьдесят.

Господин взял стакан и пошел.

- Э! Ты куда? - удивился Федя.

- Домой. Мне собаке надо компресс сделать. Ее кошка оцарапала, объяснил господин.

- А стакан? Что он тебе, дары природы? Он, между прочим, денег стоит.

- Сколько?

- Полтинник.

Господин снова покопался в своем портмоне. Достал пятьдесят копеек. Отдал Феде и ушел.

- От жлобяра! - возмутился Федя. - Собака, значит, - из стакана, а люди - из бутылки.

Он отметил ногтем свою долю. Выпил. Проверил. Сделал еще два глотка, после чего протянул Никитину.

- На!

- Ой! Как-то я не могу, - смутился Никитин.

- А ты вдохни воздуху, - проинструктировал Федя.

Никитин послушно вдохнул.

- Задержи!

Никитин задержал.

- Пей!

Никитин сделал несколько глотков.

- Выдыхай!

Никитин закашлялся.

- Нюхай!

Федя достал из кармана пыльный кусок огурца, сунул под нос Никитину, подержал и положил обратно в карман.

- Ну как? Разлилось? - заботливо спросил Федя.

Никитин прислушался к себе.

- Разлилось, - неуверенно сказал он.

- Может, еще сбегать? - предложил Федя.

- Спасибо. Не стоит. Вообще-то я не пью... - сознался Никитин.

- Я тоже.

- Нет, правда. Это я только сегодня. Для храбрости.

- В суд, что ли, вызывают?

- Да нет... Представляете... ее окно прямо против моего окна. И вот ночь. Звезды. И она играет из "Щелкунчика" танец феи Драже.

Никитин стал перебирать в воздухе пальцами, показывая, как она играет.

- Вот и у меня драже, - сказал Федя. - Давай еще бутылку возьмем.

- Сейчас подумаю.

- Подумай, - согласился Федя.

- Нет! Не надо! Все! - Никитин решительно рассек рукой воздух. - Не боюсь! Вот сейчас встану и пойду!

- Куда? - не понял Федя.

- К ней.

- В гости? - уточнил Федя.

- В гости!

- А что ж с пустыми руками! Надо бутылочку купить!

- Идея...

- Бутылочку и банку шпрот, - Федя усовершенствовал идею.

- Духи! - растолковал Никитин. - Как же я сам не догадался...

Перед прилавком парфюмерного магазина стояла одна только женщина, но Федя, не умеющий ждать в очередях, отодвинул ее плечом.

- Простите, - извинился он. - На самолет опаздываем.

Женщина посмотрела на Федю в вегоневой старушечьей кофте, потом на Никитина в изысканном замшевом пиджаке, и на ее лице проступили следы усилий: видимо, она пыталась объединить этих двоих в одну компанию, но у нее не объединялось. Женщина пожала плечом и отошла от прилавка.

- Скажите, пожалуйста, какие у вас самые лучшие духи? - спросил Никитин у продавщицы.

- Тройной бери, тройной, - подсказал Федя.

- "Клема", пятьдесят рублей, - ответила продавщица.

- Сколько? - не поверил Федя.

- Пятьдесят, - невозмутимо повторила продавщица.

- Что? Да за такие деньги я сам в коробочку залезу!

- Вряд ли купят, - усомнилась продавщица, оглядывая Федю с ног до головы, со спортивных кед до потертой макушки.

- Вам платить или в кассу? - спросил Никитин.

- В кассу.

Никитин подошел к кассе. Федя устремился следом.

- Не балуй ее, Женя. Не балуй. Она тебе потом на голову сядет. Бери тройной. Все из одной бочки. Поверь...

- Она арфистка, - произнес Никитин и поднял палец.

- Артистка... - с пренебрежением повторил Федя. - Знаю я их. Им черную икру и брильянты подавай. А где ты ей брильянты возьмешь? Ты кем работаешь?

- Математик.

- И я математик. Вот и считай...

Никитин тем временем расплатился, отдал чек и получил "Клема" в изумрудной коробочке.

Федя понял, что дело сделано и уже ничего нельзя переменить.

- Красиво, - похвалил он. - Обмыть надо.

Ресторан "Гавана" был оформлен изнутри всевозможными циновками, деревяшками, с учетом латиноамериканского фольклора. Сплошные экзотические занавески полностью скрывали широкий Ленинский проспект за окном, и у Никитина было впечатление, что он не в Москве, а в Гаване.

Певица за окном пела "Бессаме муча", что значит "целуй меня, девушка".

- Сколько прекрасного заложено в людях, - философствовал Никитин. Взять хотя бы нас. Ведь мы же совсем не знакомы. А как вы ко мне отнеслись... С каким участием...

Федя скромно подвинул Никитину тарелку с салатом.