Рассказы и повести

Оформив протоколом допрос и пожелав Максиму поскорее выписаться (Бек сказала при этом, что отпустит его завтра), я покинул палату. Зашел к главврачу и позвонил в прокуратуру. Володарский еще не вернулся. А в управлении внутренних дел мне сказали, что передали Карапетян мою просьбу и она выехала в пансионат «Скала».

Теперь я мог отправиться в железнодорожную больницу, где уже третий день находилась еще одна жертва отравления метиловым спиртом.

«Есть ли связь между ним и теми, кто отравился минувшей ночью?– размышлял я по дороге.– И потом… Максим утверждает, что успел отпить из бутылки грамм сто, не больше. Когда его нашел отец, бутылки возле парня не оказалось. Или он ее просто не заметил – не до того было… Значит, надо срочно послать на то место людей, обшарить все вокруг… Но не исключено, что ее прихватили с собой те, кто снял с Максима пиджак и обчистил карманы… И наверняка выпили… Выходит, есть еще жертвы? Или жертва, если грабитель был один…»

Главврача железнодорожной больницы Бориса Исаевича Червонного я знал лично. Он был депутатом городского Совета, и мы не раз встречались на сессиях Совета.

– Семен Базавлук поступил к нам позавчера часов в одиннадцать утра,– сказал Борис Исаевич, перелистывая историю болезни пострадавшего.

– Я могу с ним побеседовать?

– Что вы, Захар Петрович! Он очень плох… Боюсь, спасти его надежды почти нет.

– Даже так?

– Выпил слишком большую дозу метилового спирта… На пять человек хватило бы!

– Сколько ему лет?

– Тридцать девять… Представляете, на руках трое детей, жена и престарелая мать…

– Где работает Базавлук?

– На железнодорожной станции. Сцепщик вагонов.

– Придется беседовать с его близкими,– сказал я.

– Можете поговорить с его женой. Она сейчас здесь, принесла передачу.– Червонный вздохнул.– Не знаю, понадобится ли…

– Как бы пригласить ее сюда, Борис Исаевич?– попросил я.

Главврач позвонил в терапевтическое отделение и дал соответствующее распоряжение.

– Странное у нас отношение к пьянству,– покачал головой Червонный, положив трубку.– В России, мол, пили испокон веков. Традиция, так сказать… Заблуждение! Просто не знают истории. В конце прошлого века в России началось наступление на пьянство… Поднялась передовая общественность. Толстой, Достоевский и многие другие… Плоды не заставили себя ждать. За тридцать лет – с середины шестидесятых до середины девяностых годов – количество потребления алкоголя на душу населения снизилось более чем на одну треть! Представляете? И было самым низким в Европе и Америке… Посудите сами: в начале века французы пили, в пересчете на чистый спирт, по сравнению с русскими в пять раз больше, итальянцы – чуть меньше, чем в пять раз, швейцарцы – почти в три раза больше, бельгийцы – больше, чем в два раза!… Вот он, миф о европейской умеренности! И ярлык, что пьянство – «русская болезнь», выдуманный, просто-напросто клевета! Скажу более: в тысяча девятьсот четырнадцатом году в России действовал сухой закон. Причем успешно, что весьма поразило Европу… Я уже не говорю о советском времени – двадцатых, тридцатых годах… Мой отец до сих пор вспоминает, что выпить в праздник двести граммов водки считалось уже позором… Самое большее – одну, две рюмки. А в будни – ни-ни!

Рассказ главврача прервал стук в дверь.

– Да-да, войдите! – крикнул Червонный.

На пороге появилась женщина с набитой целлофановой сумкой в руках.

– Садитесь, Лидия Ивановна,– предложил главврач.

Он представил меня жене пострадавшего. Та несмело опустилась на стул и спросила:

– Как мой Семен, товарищ доктор?

– Сами видите, делаем все возможное и невозможное,– ответил главврач.

Он старался не смотреть на несчастную женщину. У нее задрожал подбородок, губы скривились: вот-вот разрыдается.

– Но мы не теряем надежды,– попытался успокоить ее Червонный.

– Спасите мужа! – произнесла женщина с отчаянной мольбой в голосе.– До конца жизни буду бога за вас молить!… Ведь трое сирот останется…

Женщина все-таки не сдержалась, слезы покатились из глаз, она вытирала их широкой натруженной ладонью.

– Лидия Ивановна, прошу вас, успокойтесь,– поднялся Червонный.– Нате, выпейте водички…

Он протянул ей стакан. Женщина отпила несколько глотков и, судорожно вздохнув, взяла себя в руки.

– Товарищ прокурор хочет кое-что выяснить у вас,– сказал главврач.

Базавлук молча кивнула.

– Расскажите, пожалуйста, что случилось с вашим мужем?– спросил я.

– Ох, Семен, Семен! – покачала головой женщина.– Сколько раз говорила ему: не доведет до добра выпивка!…

– Часто пил?