Рассказы и повести

– В Берестене солярка,– сказал он, положив на мой стол результаты анализов.

– Солярка?– переспросил я. Чигрин кивнул.– Выходит, мы ошиблись. Я подумал, что керосин, Бабаев – бензин…

– Что в лоб, что по лбу,– буркнул Чигрин.

– Когда вы последний раз проверяли состояние воды в Берестене?

Наш «бог природы», как мы называли метеоролога, вздохнул:

– В ноябре прошлого года. Перед тем, как озеро замерзло. И водичка была чистая. Хоть пей! В этом году проб еще не брали. Лишь вчера, по вашему сигналу. Я вот ломаю голову, откуда солярка?

Мы еще долго обсуждали с ним этот вопрос.

– Ну что ж,– сказал он перед уходом,– поеду на озеро. Надо разбираться на месте…

«Бог природы» позвонил в середине дня и попросил меня приехать к Берестеню.

– Проезжайте по шоссе мимо озера,– пояснил он.– Приблизительно метров семьсот…

Я так и сделал.

Мы доехали со Славой до озера, миновали то место, с которого пошли вчера осматривать Берестень, и поехали дальше.

Чигрин ждал нас возле фургончика с надписью «Лабораторная». Вид у него был озабоченный.

– Пойдемте, Захар Петрович,– сказал он, когда я выбрался из машины.

Мы свернули с асфальтовой ленты. И хотя шагали по прошлогодней траве, скоро на моих туфлях набралось изрядно глины.

– Тут рядом,– словно оправдываясь, произнес Чигрин.

Метрах в ста пятидесяти от дороги он остановился. Перед нами лежал овраг. Здесь он был совсем неглубокий. Пологая ложбина, не более.

Чигрин показал на землю. Она была бурая.

– Вся пропитана соляркой,– зло сплюнул метеоролог.– Смотрите, Захар Петрович, овраг тянется до самого озера. Идет под уклон к Берестеню… Теперь вам ясно?

– Кажется, да,– кивнул я.

– Понимаете, тут вылили много горючего. Видать, очень много. И не вчера… Начал таять снег. Вместе с талой водой солярка потекла в озеро. Будет течь, пока грунт не оттает совсем. Да и потом озеро будет засоряться соляркой. От дождей…

– Что же делать? – вырвалось у меня.

– Преградить путь стоку.– Чигрин осмотрелся.– А вот как – придется посоветоваться с мелиораторами. Я, знаете ли, в этих вопросах не силен.

Мы двинулись назад.

Чигрин не выдержал, несколько раз ругнулся. На то, что приходится продираться по грязи, и на тех, кто испоганил озеро.

– Возмутительное головотяпство, Захар Петрович!

– Если не преступление,– сказал я, занятый своими мыслями.

Меня мучил вопрос: кто мог слить солярку? Буквально месяц назад в горкоме партии состоялось совещание. Экономить, экономить и еще раз экономить! Горючее, электроэнергию! На каждом предприятии, в каждом учреждении. Приняли решение, обязались, взяли под строгий контроль…

А тут – тонны, десятки, а может быть, даже сотни тонн солярки! В землю…

Перед тем как расстаться с Чигриным, я посоветовал ему связаться с Бабаевым.

– Непременно,– сказал Чигрин.– Меры нужно принимать срочные. Без общественности никак не обойтись…

Спасение озера началось в тот же день. Судьба Берестеня взволновала город. На призыв штаба, который возглавил Чигрин, откликнулись многие добровольцы.

В Берестянкин овраг прибыли сотни людей с лопатами и носилками.

Перед прокуратурой встала задача – найти виновников беды. Налицо было нанесение серьезного ущерба окружающей среде. Кроме того, загублено немало ценного дефицитного топлива…

Было возбуждено уголовное дело. Вести его я поручил следователю Владимиру Гордеевичу Фадееву. Он проработал в прокуратуре около трех лет и уже имел на своем счету несколько раскрытых сложных преступлений, в том числе и хозяйственных.

Фадеев прежде всего произвел тщательный осмотр Берестянкина оврага и примыкающей к нему местности, навел кое-какие справки, назначил судебные экспертизы. К концу следующего дня он зашел ко мне посоветоваться по делу.

– Для начала, Владимир Гордеевич, хотелось бы знать ваше общее впечатление,– сказал я.

– Ну что, стоят три вопроса… Классических. Кто, когда, с какой целью… Начну по порядку. Солярка в Берестянкин овраг попала не с неба. Скорее всего, ее завезли на автомашине.

– Завезли или завозили? – уточнил я.

– Много вылили там горючего. Столько одним махом не завезешь. Даже автоцистерной. Так что правильнее будет сказать – завозили. А вот кто именно?

– Следов нет?

– Видимых, во всяком случае.– Следователь стал объяснять:– От шоссе до оврага – луг. С мощной дерниной…

– Вы сказали: «завозили»,– перебил я его.– Это подразумевает многократность… Как ни крепка дернина, колея должна была появиться.

– Есть одно соображение на этот счет,– ответил Фадеев.– И в то же время мостик ко второму вопросу: когда доставляли туда солярку… Это могли делать в зимнее время. Снег в этом году лег хороший. Толщина наста то есть…

– Понимаю,– подхватил я его мысль.– Возили по насту. Растаял снег, растаяли и следы…

– Вот именно,– кивнул следователь.– Таким образом, можно сделать предположение: сливали солярку в период приблизительно с середины ноября прошлого года по конец февраля нынешнего… Справку, когда у нас этой зимой лег снег и когда стаял, я получил у Чигрина.

– А прошлой зимой не могли завезти горючее?