Рассказы и сказки

Катится тело побежденного вниз по горе. И стелется кровавый след по горе, по склону, высокой, большой горы.

А победитель, вознесши благодарения своему богу на своем языке, взбирается снова все выше и выше.

С каждым днем растет число тех, которые тоскуют в селениях и, сталкиваясь там, на склоне горы, вступают в битву…

Растет тоска, которая гонит все выше и выше, растет гнев против дикаря, встреченного на пути; против дикого животного, не верующего в бога, у которого не настоящий бог и который лепечет на каком-то нечеловеческом языке…

И с каждым разом все выше поднимается человек с его гневом, а с человеком — все выше распря и битвы…

С каждым разом битвы все ближе к вершине горы…

И все чаще и все с большей выси катятся мертвые тела побежденных вниз по горе. И, цепляясь за острые камни и скалы, разбиваются в окровавленные куски. И все чаще плещет там кровь, все больше кровавит хребет горы, все чаще струится она вниз по горе, вниз…

Трупы растерзанных богохульников, скатывающихся вниз, делают все тучней и тучней землю у подножья горы; все полней, благодатней колосья пшеницы и ржи; налиты и цветущи виноградные гроздья, слаще сок винограда; все обильней трава под копытом у дикой козы, все лучше и жирнее молоко, которое дает она пастуху…

А тоскующие победители благодарят господа бога и взбираются все выше и выше…

* * *

И повествует еще сказочка:

Плодятся и множатся селенья у подножья горы. Растет число тоскующих по высоте, увеличивается и количество поднимающихся ввысь…

Все опасней и опаснее дорога ввысь — к могучим орлам и вольным ветрам, к восходу солнца и широким небесным просторам…

Все больше диких, косноязычных богохульников там, на хребте.

И лезут уже туда вооруженными. И все чаще и чаще сталкиваются там вооруженные отряды. А при каждой встрече там битвы, и все во имя бога, во имя бога "единого"…

И выходит пастух из шалаша, горняк — из своей ямы, из виноградника выбегает виноградарь, спешит землепашец от своего плуга, рыбарь от берега пруда и охотник из дремучего леса… И все вооружены.

И все чаще, ожесточенней битвы…

Гудит гора от беспрерывных боев — от звона оружия, от битвенных возгласов и… от имени бога, которого призывают здесь на разных языках.

И грудами катятся вниз мертвые тела, разбиваясь о камни и скалы. И реки кровавые текут вниз по горе, струяся и пенясь.

И с каждым разом внизу все тучнее земля; полнее колосья пшеницы, овса и ржи; слаще и пламенней вино; все сытнее корм дикой козе там, среди камней и скал, все жирнее и лучше ее молоко…

* * *

Но вот однажды, так рассказывает сказочка, двое, разгоряченные борьбой, гоняясь друг за другом, очутились внезапно на самом гребне горы, и они утонули в море света — ярчайшего, прозрачнейшего света высей.

И сразу и неожиданно услыхали они друг друга и поняли; и каждый в другом человека признал; услыхал из уст его одно и то же имя божие, и бросились они друг другу в объятья.

И вслед за ними пришли и другие и выкупались в свете высей, а за ними еще и еще многие, — и все они стали говорить на единственно человеческом языке — языке света, лучей…

И была радость!

Но внезапно донесся до их ушей снизу шум битвы, гора наполнилась гулом сражений.

Внизу произошло то, что должно было произойти. Как наверху мятущиеся одинокие, так внизу селенья, в конце концов, столкнулись между собой.

Множились, плодились селенья, ширились, росли. И все уже, теснее становились просторные когда-то поля и вольные леса. И вот столкнулись — охотник с охотником, землепашец с землепашцем, горняк с горняком под землей.

— Чужестранцы пришли! Чужаки пашут нашу землю! Пришельцы удят рыбу в наших прудах! Косноязычные вгрызаются в нашу землю! Неверующие захватили наши виноградники! Поклонники фальшивых и злых богов забрали дикую козу!..

Так вопили там.

И вспыхнула во всех концах война… Тогда побратавшиеся на вершине поспешили вниз: — Тише! Долой оружие! Все тут равны! Есть один-единственный человеческий язык — язык света, лучей…

* * *

И это вот, рассказывает сказочка, было началом… Началом вечного мира…

Вечного мира в стране Гдето, у подножья большой, высокой горы…

. . . . . . . . . . . . .

И вот сказочка лучится, сказочка улыбается…

Будто взошедшая на востоке заря, что сияет с вершины, высокой вершины большой горы в стране Гдето…

Она знает: будет создана песенка — колыбельная песенка, и будут ее петь матери над любимейшим своим дитятей в колыбели…

И в маленьком детском сердечке, в прекрасном сердечке его будет звенеть эта песенка, и потом вырастет она в тоску…

Тоску по стране Гдето, по высокой, большой горе, что в стране Гдето, — по стране мира, с ее единственным человеческим языком — языком света, лучей…

Прекрасная тоска! Чудесная тоска!..

Времена Мессии

1915

Перевод с еврейского И. Берсон.

Подобно всем еврейским городам и местечкам Галиции, и городок, где жили мои родители, имел своего сумасшедшего.