Рассказы из книги 'Опасайтесь лысых и усатых'

-- Ты бы заплакал, если б я умерла? -- спросила вдруг Нюрка.

Она по-прежнему пила воду мелкими глотками, прикрывая иногда глаза.

-- Да ты что, заболела, что ли? -- забеспокоился наконец я.-- Что с тобой?

-- Заплакал бы или нет?

-- Конечно,-- серьезно ответил я.

-- А мне кажется, никто бы и не заплакал.

-- Вся деревня ревела бы. Тебя все любят.

-- За что меня любить? Что я такого сделала?

-- Ну, не знаю... а только все любят.

-- За что?

-- Откуда я знаю, за что. За то, что ты -- хороший человек.

-- Ничего хорошего. А вот тебя любят, это правда. Если бы ты умер, тут бы все стали реветь.

-- А если б мы оба вдруг умерли, представляешь, какой бы рев стоял? -сказал я.

Нюрка засмеялась.

-- Это правда,-- сказала она.-- Рев был бы жуткий.

-- Давай уж поживем еще немного, а?-- предложил я.-- А то деревню жалко.

Нюрка снова улыбнулась, глотнула воды, прикрыла глаза.

-- Открывай, открывай глаза,-- сказал я,-- пожалей деревню.

-- Так вкусней,-- сказала Нюрка.

-- Чего вкусней? -- не понял я.

-- С закрытыми глазами вкусней, С открытыми всю воду выпьешь -- и ничего не заметишь. А так -- куда вкусней. Да ты сам попробуй.

Я взял у Нюрки кружку, зажмурился и глотнул.

Вода в ручье была студеной, от нее сразу заныли зубы. Я хотел уж открыть глаза, но Нюрка сказала:

-- Погоди, не торопись. Глотни еще.

Сладкой подводной травой и ольховым корнем, осенним ветром и рассыпчатым песком пахла вода из ручья. Я почувствовал в ней голос лесных озер и болот, долгих дождей и летних гроз.

Я вспомнил, как этой весной здесь в ручье нерестились язи, как неподвижно стояла на берегу горбатая цапля и кричала по-кошачьи иволга. Я глотнул еще раз и почувствовал запах совсем уже близкой зимы -- времени, когда вода закрывает глаза.