Рассказы из русской истории. Петр I. Начало. Книга третья

Влюбился по-настоящему. В дочку какого-то смоленского дворянина Агафью. Мол, не нужны ему никакие знатные и богатые невесты. И как его ни уговаривали Милославские, твердо стоял на своем[14]. Федор оказался юношей упрямым и решил жениться по любви. И добился-таки своего. Но любимая Агафья при первых родах заболела горячкой и спустя три дня скончалась.

Федор был безутешен. Рыдал, никого к себе не подпускал, трясся над младенцем. Его сына назвали Ильей, тоже очень редкое имя у Романовых. Увы, увы… не прошло и десяти дней, как младенец тоже умер.

Иван Салтанов, Ерофей Елин, Лука Смолянинов. Царь Федор Алексеевич перед образом Спаса Нерукотворного. 1686

Смог жениться по любви

Эта трагедия сломила Федора окончательно.

А для вдовствующей царицы Натальи Нарышкиной наступило в ту пору, как тогда писали, «время нелюбья»…

Милославские сначала отправили в опалу главную силу клана Нарышкиных, боярина Артамона Матвеева. Матвеев – это был такой Столыпин того времени. Крупный государственный деятель, боевой офицер в молодости. Невероятный по тем временам западник. У него самый красивый в Москве дом, который можно сравнить с дворцом британского лорда или знатного французского вельможи. Дом с огромной библиотекой, невероятным количеством картин, с красивой европейской мебелью. Там все одеваются в «польское», то есть европейское, платье и говорят на разных языках. В этом доме женщины ведут себя свободно, заходят на мужскую половину, вместе с мужчинами обедают и ужинают. Этого всего и в помине не было в домах старой московской знати.

Бартоломеус Ван Бассен. Интерьер голландского дома XVII века

Все можно перенять, кроме таких потолков

Милославские поначалу высылают Матвеева в почетную ссылку – воеводой в Верхотурье. Это очень далеко. А потом – в тот самый страшный Пустозерск (сейчас это пустошь в Ямало-Ненецком автономном округе), о котором мы уже говорили, к которому даже дорог нет. Только пешком[15].

Вдовствующая царица Наталья от греха подальше вместе с детьми уезжает из Кремля в подмосковное село Преображенское и живет там тихо. Там и проводит несколько лет маленький Петруша[16].

Ученье – свет, а неученых – тьма

Что должен делать мальчик в возрасте пяти лет? Играть, фантазировать, познавать жизнь. И начинать учиться. Нанимают маленькому Петру учителя. Запомним его имя – Никита Зотов. Он научил своего подопечного всему, что знал и умел сам. Правда, знал и умел он немного.

По должности Никита Зотов был дьяком приказа Большого прихода[17]. Переводя его должность на современный язык – что-то типа одного из руководителей Федеральной налоговой службы[18]. Историк Ключевский описывает, как дьяк стал воспитателем будущего Императора Всероссийского. Рассказ о том, как Зотов введен был в должность придворного учителя, дышит такой древнерусской простотой, что не оставляет никаких сомнений в характере зотовской педагогики.

«Соковнин привез Зотова к царю и, оставив в передней, отправился с докладом. Вскоре из комнат царя вышел дворянин и спросил: “Кто здесь Зотов?” Будущий придворный учитель так оробел, что в беспамятстве не мог тронуться с места, и дворянин должен был взять его за руку. Зотов просил повременить немного, чтобы дать ему прийти в себя. Отстоявшись, он перекрестился и пошел к царю, который пожаловал его к руке и проэкзаменовал в присутствии Симеона Полоцкого. Ученый воспитатель царя одобрил чтение и письмо Зотова.

Никита Зотов обучает Петра I разным наукам. Миниатюра из рукописи первой половины XVIII в. «История Петра I», соч. П. Крекшина. Собрание А. Барятинского

Ни учитель, ни ученик особо не напрягались