Рассказы из сборника "Дождь прольется вдруг"

За два дня до отъезда из Лондона Катажина оттащила чемодан с майками на Ноттинг-Хилл-Гейт, в магазин «Ю-дизайн ит». Здесь она, согласно предварительной договоренности, заплатила мужчине-азиату и дала ему точные указания - какой рисунок на какую майку нанести. В набранных по музыкальным магазинам материалах было полным-полно фотографий и эмблем - как и в рекламе, вырезанной  из музыкальных журналов. Из Польши она прихватила с собой - на случай, если в Лондоне таких найти не удастся, - лишь пару фотографий: Фила Коллинза и «Дайр Стрейт». Дома они пойдут нарасхват, особенно у старичков с деньгами, так что можно будет даже поэкспериментировать с ценами. За «Одухотворенных», «Будущий звук Лондона», Трики и прочих запрашивать, наверное, придется поменьше, однако на ее стороне будет их уникальность: эту нишу никто еще заполнить не потрудился. Она даже сможет гарантировать покупателям, что, если те найдут в Польше такие же майки по меньшей цене, им возвратят деньги в двукратном размере. Польские остолопы на этот фокус купятся как миленькие: это же так по-американски.

Потом она обошла (с десяток?) обменных бюро, выбрала то, где можно было с наибольшей выгодой обратить оставшиеся у нее английские фунты в американские доллары - набивать сумочку злотыми никакой срочности не было. Себе Катажина оставила лишь несколько фунтовых монет достоинством в фунт каждая, - хватит, чтобы протянуть два оставшихся дня. Билет на подземку до аэропорта, ну, может быть, молочный коктейль в «Макдональдсе»: обо всем остальном позаботятся другие, и здесь, и на том конце. И, словно перелистывая страницы мысленного блокнота, она проверила список вещей, о которых следует помнить: американские доллары, да… черные пластиковые мешки для мусора, да… рулон клейкой ленты для ценников, да… паспорт… гигиенические прокладки… дерьмовое чайное полотенце с надписью «Дом Виндзоров» для мамы… стопка ее записей… ах да, и…

Болеслав Шайна… Jeszcze Polska nie zginela…

  Общительная клетка

[A]

Когда у кровати зазвонил телефон, жену Эда Джерома отделяло от оргазма всего   пять-шесть  тычков.

- Не отвечай! - простонала она.

- Может, это Элен звонит, - возразил Эд.

- Наверняка Вилли Спинк, - грозно предрекла сквозь стиснутые зубы жена.

Эд мягко отлепился от нее, объясняя, что дочь обещала позвонить сегодня, сообщить последние новости о битве за право опеки над маленьким Фергюсом.

- Алло? - одышливо пропыхтел он в трубку.

- Алло! Это Вилли! - грянул с другого конца линии голос.

Шея у Эда покраснела, а все остальное как-то съежилось.

- По… поздно уже, - пожаловался он. За спиной его  миссис Джером понемногу перевоплощалась из секс-богини в специалистку по срочному улаживанию межличностных конфликтов.

- Для идеи, способной перевернуть мир, поздно никогда не бывает, - восторженно объявил Вилли.  - Ровно через год мы с тобой обратимся в миллионеров, а в пустыне Гоби будут торговать мороженым.

- Мороженым, в Гоби?

- Ага, а чашка кофе будет стоять, горяченькая, по шести часов кряду!

- Звучит здорово, Вилли. Позвони мне завтра  вечером, после работы.

- Но ты не по…

Неприятно было так его обрывать, это вовсе не отвечало благодушной натуре Эда, однако других способов подольститься к миссис Джером в подобных обстоятельствах не обреталось. Жена уже надевала лифчик, а тот застегивался спереди и управляться с застежкой умела только она.

- Озябла, любовь моя? - опасливо поинтересовался Эд.

- И даже охладела, - ответила жена.

Два дня спустя Эд Джером появился в лаборатории Вилли. Отнюдь не в тайне от миссис Джером, она даже благословила мужа на этот визит. Вздорной женщиной миссис Джером не была.

Все складывалось бы иначе, будь Вилли Спинк горемычным, безобидным шизиком, открытия которого существуют исключительно в его воображении. Однако Эд - и даже супруга Эда - сознавали, что Вилли отнюдь не шизик. Вилли был гением да еще и таким, чьи творения обладали рыночной ценностью.