Рассказы из сборника «Приключения Пита Мэнкса»

И пока я сидел в филигранных серебряных сумерках возле Лхары, у меня возникло понятие Универсума, битком — набитого различными пространственно — временными континуумами, живыми формами, цивилизациями, расами и культурами, которыми изобилует бесконечный космос. И все же, что произошло? Да почти ничего по сравнению с невообразимой бесконечностью. Трещинка, разрыв во времени, и кусочек земли с тремя существами на ней были перенесены на другой пласт пространства — времени.

Робот, живой, разумный и очень женственный цветок — и Другой…

— Туземные девушки, — спросил я, — что с ними произойдет?

— Они уже не живые, — ответила Лхара. — Они могут двигаться, дышать, но они мертвы и поддерживаются лишь жизненной силой Другого. Но я не думаю, что он может повредить мне. Очевидно, он предпочитает другую пищу.

— И поэтому вы остались здесь? — спросил я.

Яркая бархатная чашечка цветка закачалась.

— Я скоро умру. Какое-то время я думала, что мне удастся выжить в чужом мире, в чуждом времени. Твоя кровь помогла. — Прохладное щупальце отпустило мою руку. — Но я жила в юную эпоху, когда пространство было полно… Н-ну, некими энергетическими вибрациями. Здесь их почти что нет, они превратились в то, что вы называете космическими лучами. И они слишком слабы, чтобы поддерживать мою жизнь. Нет, я должна умереть. Плохо лишь то, что мой робот останется здесь в одиночестве. — Я почувствовал сожаление в ее последних словах — мыслях. — Вам кажется странным, что я испытываю нежность к машине. Но в нашем мире существует связь… некий мысленный симбиоз — между роботами и живыми существами.

Наступило молчание.

— Мне нужно выбраться отсюда, — сказал я через некоторое время. — Получить помощь… чтобы покончить с опасностью, исходящей от Другого.

Я не знал, что это может быть за помощь. Был ли Другой вообще уязвим?

Лхара уловила мою последнюю мысль.

— Другой уязвим, когда находится в собственной форме. Но я не знаю, что это за форма. Что же касается побега из долины — это невозможно. Туман вернет тебя назад.

— У меня есть компас… — Я достал его и увидел, что стрелка беспорядочно крутится во все стороны.

— У Другого много сил, — сказала мне Лхара. — Всякий раз, как ты войдешь в туман, то вернешься сюда.

— Откуда вы все это знаете? — спросил я.

— Это сказал мне мой робот. Эта машина может рассуждать логически лучше, чем живой мозг.

Я прикрыл глаза и попытался поразмыслить. Конечно, для меня не могло составить труда вернуться той же дорогой, что я пришел сюда, найти путь из этой долины. И все же я колебался, чувствуя странное бессилие.

— А разве ваш робот не может провести меня? — спросил я.

— Он не покинет меня. Возможно… — Лхара повернулась к сфере, реснички которой взволнованно затрепетали. — Нет, — сказала она чуть погодя. — В него встроен закон: никогда не оставлять меня. Он не может нарушить его.

Я не мог попросить Лхару пойти со мной. Я чувствовал, что холод окружающих гор немедленно убьет ее.

— Я сумел добраться сюда, — сказал я. — Так что сумею и уйти.

— Я буду ждать, — ответил Лхара и не двигалась, пока я не проскользнул между стволами дерева, напоминающего баньян, к свету.

Это был дневной свет, и серебристое мерцание наверху было достаточно ярким. Я направился к ближайшей стене тумана…

Лхара оказалась права. Всякий раз, как я входил в этот туман, то оказывался совершенно ослепленным. Я шел вперед шаг за шагом, оглядываясь на остающиеся на снегу позади следы, и старался идти по прямой. И все же опять оказался в долине…

Я сделал не меньше дюжины попыток. В ровной серости тумана не было никаких ориентиров. Наткнуться на эту долину можно только случайно — или быть вызванным при помощи гипноза, как индейских девушек.

Я понял, что попал в ловушку, и, наконец, вернулся к Лхаре. С тех пор, как я ушел, она ни на дюйм не стронулась с места.

— Лхара, — сказал я, — Лхара, разве вы не можете мне помочь?

Белая чаша цветка была неподвижна, но реснички робота подавали быстрые сигналы. Наконец, Лхара сказала:

— Возможно. Если индукция и дедукция не потерпят неудачу, мой робот найдет для тебя такую возможность. Другой может управлять твоим разумом. Но у меня тоже есть некоторые способности. Если я дам тебе силу, снабжу экстрасенсорным щитом против вторжения извне, ты сможешь противостоять Другому. Но ты не сумеешь убить его, если он не будет в своей природной форме. Значит, сначала должны быть убиты индейские девушки.

— Убиты?

Мне стало страшно при одной только мысли об убийстве простых бедных туземок.

— Они, практически, и так уже не живут. Теперь они — часть Другого, и никогда не смогут вернуться к прежней жизни.

— Но если я их убью… Чем это поможет мне? — спросил я.

И снова Лхара посоветовалась с роботом.

— Другой лишится их тел. Когда у него не станет убежища, ему придется вернуться в собственную форму. И тогда его можно будет убить.

Лхара вдруг стала раскачиваться и кланяться.