Рассказы из Убежища

— Да, я это понимаю и сама тоже над этим думала. Иногда, когда доктор в больнице говорил мне: «Ты так быстро поправляешься, теперь я почти уверен, что ты скоро совершенно выздоровеешь», — это наполняло меня такой благодарностью! И кого еще, кроме сестер и доктора, должна была я благодарить, как не Бога? Но в другой раз, испытывая сильную боль, я думала: то, что я называю Богом, на самом деле — Судьба. Так я и двигалась все время по кругу, не приходя ни к какому решению. Но когда я потом спрашивала сама себя: ну и во что же ты теперь веришь? — я все же точно знала, что верю в Бога. Очень часто я, как бы это выразить, прошу у Бога совета и всегда безошибочно знаю, что получу единственно правильный ответ. Но, Ханс, разве не может этот ответ каким-то образом исходить от меня самой?

— Как я уже сказал, Кади, человека и все живое создал Бог — таким, как оно есть. И душа, и чувство справедливости также исходят от Него. Ответ, который ты получаешь на свои вопросы, исходит от тебя самой, но также от Бога, потому что Он тебя создал такой, какая ты есть.

— Ты, стало быть, считаешь, что Бог говорит мне, по сути дела, через меня?

— Да, я так считаю, и тем, что мы сказали, Кади, мы уже очень многое доверили друг другу. Дай мне свою руку в знак того, что мы всегда будем доверять друг другу, и если один из нас встретится с трудностями и ему захочется о них рассказать другому, то мы оба, по крайней мере, будем знать, куда нужно идти.

Кади тотчас же протянула руку, и они долго сидели так, рука в руке, ощущая, как в них обоих растет ощущение удивительного покоя.

После этого разговора о Боге Ханс и Кади чувствовали, что между ними возникла дружба, гораздо более глубокая, чем кто-либо мог бы подумать. Между тем Кади уже настолько привыкла записывать в дневник все происходившее с ней, что постепенно смогла вполне описать свои чувства и мысли, за исключением тех, что имели отношение к Хансу. И вот она записала: