Рассказы, изданные на бумаге. Война. Книга 2

Удивлённый поведеньем противника, парень глянул назад и едва не заплакал от радости. Ворота главного корпуса, который защищали зенитчики, были распахнуты настежь. Из них выезжали некрашеные «Т-34». Грозно рыча мощными дизелями, они разворачивались в небольшую цепочку, параллельную линии фронта.

Еле стоящие на дрожащих ногах, красноармейцы устало повернулись к востоку и посмотрели на сборочный цех большого завода. Они увидели советские танки и закричали: — Ура! — душевный подъём оказался настолько велик, что все были готовы, немедленно бросится вслед за врагом.

Но пока собирали годное к бою оружие, лежавшее среди множества мёртвых солдат. Пока рылись в подсумках покойников в поисках полных обойм или, хотя бы отдельных патронов, все слегка успокоились.

Танки повернули на юго-запад и походным маршем двинулись в центр Сталинграда.

— Почему они мимо идут? — удивлённо спросил кто-то из уцелевших бойцов.

— Потому что недавно с конвейера, — объяснил пожилой усталый солдат. В нём Яков с трудом узнал своего наводчика слева. Красноармеец был очень грязным и оборван так сильно, словно его долго грызла стая собак. Во многих местах виднелись глубокие раны. Каски нет, руки ободраны до самых костей, клок кожи на голове сорван напрочь, а кровь обильно заливала лицо.

— Могли бы, и стрѐльнуть в фашистов! — возмутился какой-то боец. — Куда они так спешат?

— Да нет у них ни экипажа, ни снарядов, ни даже патронов! — обречённо бросил наводчик. — Там сидят лишь заводские водители. Сейчас отгонят машины в ближайшую часть. Там их снарядят боеприпасами с топливом, посадят танкистов, и только тогда, они пойдут в бой. А пока это просто тракторы с пушками.

— Хорошо, что фашисты об этом не знали, — облегчённо вздохнул любопытный боец. — Не то грохнули нас здесь, как всех остальных, — он указал на десятки мёртвых солдат, одетых в разную форму. Они лежали возле орудия все вперемешку. Трудно было понять, где торчит рука или нога одного, а где же — другого.

Вспомнив об отступивших фашистах, Яков метнулся к орудию. Он осмотрел его с разных сторон, покрутил маховики и с облегчением понял, что пушка готова к продолжению боя.

Лейтенант на наводчика, раньше сидевшего слева, и тот с пониманьем кивнул. Мол, всё в полном порядке, ещё постреляем. Парень повернулся к красноармейцам, удивительно вовремя пришедшим на выручку. Он коротко представился всем: «Командир третьей батареи зениток! — и тут же спросил: — Откуда вы появились, и кто вами командует?»

Вперёд вышел сержант с краповыми петлицами на гимнастёрке и доложил: «Взвод полка МВД прибыл из штаба дивизии на двух полуторках. Наш лейтенант увидел, что идёт бой с фашистами. Он приказал двум отделениям остановиться возле другого орудия, — боец указал в сторону соседней позиции.

— Они выпрыгнули из первой машины и помчались на помощь. Мы подъехали к вам. Спешились и рванули в атаку. Офицер взбежал на откос, тут же поймал шальную немецкую пулю и теперь лежит там», — боец махнул рукой себе за спину, туда, где находилась низина.

Посмотрев в сторону, указанную МВДешным сержантом, парень отметил, что машин уже нет: «Ушли сразу после того, как высадили всех пехотинцев, — расстроился Яков. — Даже раненых с собой не забрали. Хотя, — добавил он про себя, — тут шла такая кровавая свалка, что никто не смог бы сказать, чем же дело закончится. Да и некому было грузить там «тяжёлых», все дрались врукопашную».

Вслух он сказал пожилому сержанту: «В таком случае, вы поступаете под моё руководство. Тот рядовой, назначается командиром данной зенитки. Всем выполнять его приказания. — Яков указал на наводчика слева. Мужчина устало сидел возле раненого в ногу товарища, и умело накладывал перевязку на голень».

Лейтенант предупредил пехотинцев, что в развалинах часто сидят немецкие снайперы. Он посоветовал всем, ходить пригибаясь, а не маячить здесь в полный рост. Потом, нашёл свою каску, слетевшую в рукопашном бою, надел «халхинголку» на голову и двинулся к соседней позиции.

Парень прошёл по полузасыпанным ходам сообщения несколько метров. За спиною послышались одиночные выстрелы.

«Добивают тяжелораненых немцев!» — понял зенитчик. Он хотел было вернуться назад и отчитать подчинённых, но вспомнил кошмар переправы, где вместе с солдатами гибли ни в чём неповинные малолетние дети, женщины и старики.

Перед глазами всплыла картина тех улиц, на которых лежали обуглившиеся трупы людей, и зло сказал про себя: «Они нас тоже совсем не пожалеют! — Яков сделал ещё пару шагов и грустно добавил: — Нам своих изувеченных некуда класть, а тут ещё с ними возись».

Через сорок шагов Яков наткнулся на разбитую пушку, одиноко стоявшую среди множества мёртвых солдат. Картина второго побоища ничем не отличалась от первой, что парень видел минуту назад.

Между трупами бродили оборванные, донельзя измученные красноармейцы. Они собирали оружие и меняли свои трёхлинейки на укороченный «мauser». Некоторые счастливцы держали в руках пистолеты-пулемёты «MP 40», или, как их называли на фронте, «шмайсеры».