Рассказы Ляо Чжая о необычайном

Сестра ударила ее веером по спине и сурово посмотрела.

– Помню, – продолжала та, – как мы с сестрой, будучи детьми, шутя дрались. Она страшно боялась, когда ей начнут считать ребра, так что, бывало, издали погрозишь ей пальцем, она уже смеется вовсю, ничем не сдержишь, а потом сердится на меня и говорит, что мне придется выйти замуж за принца-карлика. А я ей на это говорю, что она выйдет замуж за волосатого мужчину, который проколет ей ее губки. Так оно и вышло!

Старшая сестра рассмеялась и говорит:

– Нечего удивляться, если третья сестрица сердится и проклинает тебя. Молодой муж тут рядом, а ты лезешь со своими глупыми выходками!

После этого составили чарки и просили к столу, за которым весело пировали и смеялись. Вдруг пришла девочка с кошкой в руках, лет ей было одиннадцать – двенадцать. Детские ее волосы еще не подсохли, а уже в кости вошла красота и нежная прелесть.

– Что это, четвертая сестрица тоже хочет повидать сестриного мужа? – обратилась к ней старшая. – Здесь негде сесть!

Взяла ее, посадила на колени и стала кормить со стола. Потом передала ее на руки второй сестре со словами:

– Отсидела мне все ноги, даже больно!

Вторая сказала:

– Да, девочка уже порядочная, весу в ней вроде сотни фунтов. Я же слабая и хрупкая, мне не сдержать ее. Раз она хочет повидать молодого – то и пусть: он такой большой и здоровый – его жирные колени, наверное, выдержат. – И с этими словами посадила девочку к Би.

Как только она к нему перешла, он ощутил аромат и нежную мягкость – легкость такую, словно на коленях у него никого не было. Он обнял ее и стал пить с ней из одной чарки.

– Смотри, маленькая, – говорила ей старшая, – не пей слишком много, а то опьянеешь и потеряешь приличие. Боюсь, молодой муж будет над тобой смеяться!

Девочка, захлебываясь, хохотала и гладила рукой кошку, которая громко мяукала. Старшая сестра заметила ей:

– Почему не бросаешь кошку? От нее только блохи и вши!

Вторая сестра предложила пить за кошку.

– Возьмем, – говорила она, – палочки и будем друг другу в них передавать кошку: у кого она закричит – тот пусть пьет.

Все так и поступили. Как только кошка дошла до Би, сейчас же мяукнула. Би нарочно лихо пил: чарку за чаркой осушал подряд несколько раз. Он знал, что это девочка щиплет и заставляет кошку орать, – и все кругом смеялись. Вторая говорит:

– Ну, сестрица, отправляйся спать! Ты задавила бедного молодого. Смотри, как бы третья сестра на тебя не рассердилась.

Девочка с кошкой ушла.

Старшая, видя, что Би умеет много пить, сняла с себя наколку, наполнила вином и просила его выпить. Би посмотрел – в наколке вина какая-нибудь чашка, а выпил, так почувствовал, как будто там несколько бутылок. Осушил, посмотрел: оказывается, это лотосовая чаша.

Вторая также захотела угостить молодого. Тот стал отказываться, говоря, что не выдержит. Тогда сна вынула коробочку из-под румян, величиной с шарик самострела, налила и сказала:

– Ну, если вам не осилить вина, то хотя этим покажите свое расположение!

Би посмотрел – можно осушить одним глотком, а на самом деле, сделал сотню глотков, но коробочка еще не была осушена. Молодая стала рядом и подменила коробочку маленькой лотосовой чаркой.

– Не давай, – сказала она своему Би, – шутить с собой этим негодницам!

Взяла и поставила коробку на стол: она оказалась огромной плоской чашей. Вторая говорит ей на это:

– Ты зачем вмешиваешься в мои дела? Три дня, как он твой муж, а уж такая нежная любовь появилась, скажи, пожалуйста!

Би взял чарку, поднес ко рту и сейчас же осушил. Когда держал ее, она была такая нежная и мягкая. Вгляделся – вовсе и не чарка, а тонкий чулочек, узенький, как крючок. И подкладка, и украшения работы изумительной. Вторая сестра выхватила у него чулок и забранилась:

– Ишь ты, плутовка! Когда это только ты успела украсть у человека туфлю?.. То-то я дивлюсь, что нога холодна, как лед!

Встала, пошла в комнату переодеть башмак. Третья перестала наливать. Би вышел из-за стола и начал прощаться. Она проводила его за село и велела ему идти домой одному…

И вдруг Би открыл глаза: проснулся – все это было только сном. А все-таки в носу и во рту стоял густой винный дух. Сильно подивился.

Под вечер девушка пришла и спросила его, не опился ли он вчера до смерти? Би сказал, что ему все это показалось сном.

– Мои сестры, – продолжала дева, – боясь твоего буйства, нарочно представили все это сном, но это не был сон.

Дева часто садилась с Би за шахматы, и тот неизменно проигрывал. Тогда она смеялась над ним:

– Ты каждый день этим занимаешься с такой страстью, что я думала – ты очень силен, а теперь вижу, что ты так себе, ни то ни се.

Би просил дать ему указания. Дева сказала:

– Шахматы – это искусство, которое требует твоего собственного проникновения: как я могу быть тебе полезной? Вот с утра до вечера понемногу заимствуй у меня, – может быть, добьешься исключительного умения.

Так прошло несколько месяцев, и Би почувствовал, что он как будто сделал успехи. Дева проэкзаменовала его и засмеялась.

– Нет еще, нет еще! – сказала она.