Рассказы литературоведа

Вот сюда, на Фонтанку, и приходил сын Чавчавадзе Давид. Он приехал к отцу из Грузии и поступил в Петербурге в школу подпрапорщиков и юнкеров в тот самый год, о котором идет речь в мемуарах Василия Завелейского, — в 1834-м, когда эту школу кончает Лермонтов. Зачислен Давид Чавчавадзе в лейб-гвардейский Уланский полк — все верно! Что память у Василия Завелейского хорошая — неудивительно, поскольку записки представляют выдержки из его дневника. Неточности есть, но они небольшие: написание фамилии — Чивчавадзе, Чевчевадзе… Требуют уточнения слова о корсете. Шнуруется не один Чавчавадзе. Шнуруются все. Шнуруется император. И еще одна мелочь: в те годы Чавчавадзе был генерал-майором, в генерал-лейтенанты его произвели позднее, уже по возвращении в Грузию. В описании же его внешнего вида также нет никаких оснований не верить Василию Завелейскому, что грузинский поэт выглядел гораздо моложе своих 48–49 лет. Интересны подробности, что в Петербурге Чавчавадзе держит своего повара и в избытке получает из Цинандали (разумеется, в бурдюках) свое «чавчавадзевское» вино. Но по существу-то об Александре Чавчавадзе Василий Завелейский знает очень немного.

Чавчавадзе не просто владетельный князь. Он сын грузинского посла в Петербурге, убежденного сторонника объединения Грузии и России. В Петербурге он и родился. Крещен Екатериной II. Воспитывался в Петербурге, в частном пансионе. Потом отправился в Грузию. Шестнадцати лет вовлечен в заговор грузинского царевича Парнаоза. Сослан в Тамбов (куда его потом сослали вторично). Прощен. Поступает в Петербурге в Пажеский корпус. Окончил. Зачислен в лейб-гусарский полк, расквартированный в Царском Селе (в нем потом служит Лермонтов). Участвует в войне 1813–1814 годов. Ранен. Вступает с русскими войсками в Париж, состоя в должности адъютанта Барклая-де-Толли. Вернулся в столицу и в полк. Переведен в Грузию. Служит в Кахетии, в Нижегородском драгунском полку, и одно время командует им (в этот полк сошлют потом Лермонтова). Ушел из полка, произведен в генерал-майоры. Состоит при Отдельном Кавказском корпусе. Принимает участие в персидской войне; после взятия Эривани назначен начальником Армянской области. С началом военных действий против Турции командует отрядом и одерживает несколько блестящих побед. «Покорение» Баязетского пашалыка навсегда останется связанным с именем Чавчавадзе.

Василий Завелейский не знает, что Чавчавадзе принадлежит к числу замечательных грузинских поэтов. Впрочем, этому найти объяснение можно. Стихов своих генерал Чавчавадзе не печатает, об их переводах на русский язык в ту пору никто и не помышляет, и понятно, почему из современников его поэзию знают только грузины. Да и то в списках: на грузинском языке нет в те годы ни газет, ни журналов.

Розен не ошибается: Чавчавадзе действительно вольнодумец. То же самое думает император. Он считает, что «генерал-майор князь Чавчавадзе был всему известен и, кажется, играл в сем деле роль, сходную с Михайлою Орловым по делу 14-го декабря». Другими словами, так же, как декабрист Михаил Орлов, который вначале входил в тайное общество, был в нем одной из самых видных фигур и, хотя потом отошел от движения, намечался после победы восстания на важный государственный пост.

Считается, что, сократив Чавчавадзе срок ссылки, Николай I «обласкал» его. Тем не менее три года Чавчавадзе живет в Петербурге, а не в Тифлисе. Очевидно, Николай выжидает: должно пройти время, для того чтобы поэт мог возвратиться в Грузию. Надо, чтобы события отошли в прошлое. А еще вернее — суть заключается в том, что в столице за Чавчавадзе присматривать куда легче, нежели в далеком Тифлисе.

Чем вызвано это стойкое недоверие?

Оно вызвано дружескими связями Чавчавадзе с передовыми людьми. Сперва — это служба в одном полку с выдающимся мыслителем Чаадаевым.

Потом — знакомство с поэтом-декабристом Кюхельбекером. Долголетняя дружба и родство с Грибоедовым. Тесная связь с кружком прогрессивно мыслящих офицеров, служивших в Грузии у генерала А. П. Ермолова. Дружеское отношение к участникам декабрьского восстания, отбывавшим ссылку в полках, расквартированных на Кавказе и в Грузии. Впрочем, выдержки из дневника Василия Завелейского и по этой части сообщают нам новые данные и косвенно подтверждают связи с декабристским кругом и Чавчавадзе и Завелейского и их компании. Но сначала хочу обратить внимание, что в эти годы Чавчавадзе не разлучается с Завелейскими даже и летом.

1835 год. Михаил Завелейский снимает дачу под Петербургом, в Лесном, где у него собираются и постоянно обедают «почти все кавказцы» — то есть знакомые «старшего дяди». Кто же такие?

«Князь Чавчавадзе, Калиновский, Легкобытов…»

Впрочем, тут появляется фамилия новая — Вышеславцев, который тоже «иногда бывал у дяди Михаила Демьяновича».

Можно уже предвидеть: Вышеславцев Павел Сергеевич — чиновник грузинской казенной экспедиции. Так и есть: он составлял описание Тифлиса. Это тоже один из соавторов «Обозрения российских владений за Кавказом», еще один из петербургского окружения Чавчавадзе.