Если б девушка по своей национальности принадлежала бы к местному племени, вряд ли сей трюк у неё сработал. Мадина была дочерью скандинава-переселенца, европейского мореплавателя, случайно пришвартовавшегося к африканским берегам. Отец её встретил здесь будущую мать Мадины, обитательницу сих мест из племени тсвана, для которой просторы саванн не являлись новинкой.
После рождения дочери мужчина умер от здешней болезни, оставив жену и малютку-Мадину с родственниками, которые в одно время чуть не поджарили и не съели его.
***
Мадина торговала – во всех отношениях - лучшей своей частью на протяжении семи лет, пока не скончалась от голода и обезвоживания, вызванного недостатком продовольствия, что, очевидно, было закономерным итогом ежегодной засухи.
Левкипп стал известен тем, что скупал много ненужных ему вещей. Это был богатый боярин, который увлекался историей, археологией и антропологией, а также культурой других народов, потому он тратил деньги, накопленное его предками, - единственное, что у него было – на безделушки, сооружённые африканскими племенами.
Девятнадцатого лавуазевря (двадцать девятого сентября) коллекционер и путешественник скончался. Он не мог вернуться на родину, потому как у мужчины отсутствовали всякие средства. Если воду и пищу он мог добыть сам, то лечить – нет. Его застигла болезнь, как это нередко бывает, в самый неподходящий момент.
Смерть Левкиппа вызвала бурю обсуждений в европейском свете и новую волную неприятия к «дикарям».
Агнесса до смерти любила только одну вещь: игру на мандолине, или лютне, или, вернее, её подобии, которое могут изобрести лишь в африканских саваннах. Девушка, ещё будучи ребёнком, развлекала членов семьи и племени профессиональной и не очень игрой на музыкальном инструменте. Ни единое празднество или иное мероприятие не обходилось без Агнессы, героини, частенько бывшей в центре внимания.
Лютнистка скончалась двенадцатого пуасселя (двадцать пятого августа), когда ей было тридцать четыре года. Она не выходила замуж и не имела детей.
Макара забрали рабовладельцы и отправили в Северную Америку в последнюю четверть XVIII.
Какое-то время мужчина работал на плантации, но позже его перевели в поместье в качестве прислуги. Не мудрёная судьба темнокожего раба, как бы это печально ни звучало.
Макар исправно выполнял свои обязанности до самой своей смерти седьмого гутенбевря (двенадцатого ноября). Он погиб во время пожара в доме, где он служил.
Лидия изначально, будучи совершенно юной, считала, что заслуживает большего. По крайней мере, так она полагала.
Двадцать пятого мендевря (двадцать третьего февраля) Лидия очутилась в Северной Америке, где стала работать горничной в зажиточной семье. Там она быстро охмурила зрелых лет и не самой приятной внешности хозяина, который составил завещание в пользу Лидии.
Семья мужчины была шокирована и возмущена, устроив судебное разбирательство, на которое бывшая служанка не явилась Она уплыла на корабле в Европу, где стала выдавать себя за принцессу с Ближнего Востока. Молодая женщина использовала для образа высокопоставленной особы необычную одежду, сшитую на заказ по её собственному дизайну, и обилие косметики, в том числе, пудры, завершая и без того сногсшибательный вид экзотической шляпкой.
Что удивительно, авантюристке поверили и принялись обхаживать её, словно царицу. Лидия объяснялась жестами и отрывками ломаных английских фраз. Девушка была желанным гостем в любом светском обществе и литературном салоне, быстро став законодательницей мод и объектом зависти и подражания.
***
Как скоро началась карьера обманщицы, также она и завершилась: лингвисты и полиглоты, просившие Лидию произнести и написать её родные наречия, прознали, что девушка говорит на вымышленном языке. Они публично разоблачили её.
Однако, вновь на назначенное очередным судом разбирательство Лидия не явилась, а потому была объявлена в международный розыск. Мошенница, с верху до низу облачённая в чёрную мантию, с лицом, скрываемым вуалью, сбежала с новым – каких была уйма – любовником и из Лондона перебралась в Лиссабон, Португалию, где её ещё, как она думала, никто не знал, в отличие от Франции, Италии, Османской, Британской и Российской империй.
По прибытии беглянки в новую страну её тут же схватили и экстрадировали обратно в Лондон, где в последствии над Лидией прошёл суд.
Женщина, которой на тот момент исполнилось тридцать лет, была помещена в Тауэр, где и умерла через несколько недель, не выдержав столь жёстких условий, к которым не была привыкшей в виду своего фривольного и расточительного образа жизни.
Маргарита без продыху рожала, один за одним, двенадцать своих детей. К тридцати годам её тело превратилось в кости и жир, обтянутые потрёпанной кожей. Грудь её свисала до пупка, в то время как лицо походило на морщинистое обличие старухи.