Рассказы ночной стражи

— Конечно, есть. Но в их усадьбах такими погребами, бессмысленными в обычной жизни, занимаются слуги. Хозяева об этом даже не думают. Самураи вроде господина Сэки целиком поглощены вопросами службы. Если кто-то из семьи домовладельцев и прятал ценности от огня, это были жены и матери хозяев. Женщины, Мигеру, не мужчины. Поэтому инспектор, Фудо и господин Сэки не вспомнили о погребе.

— Но слуги! Я плохой слуга, глупый, но другие слуги-то умные! Им известно о погребах! Почему они не напомнили об этом своим хозяевам?

Я вздохнул. Воистину Мигеру плохой слуга, глупый.

— У тебя на родине слуги имеют длинный язык? И не платят за него битой спиной? Наши слуги, Мигеру — это не ты, наглая скотина, донимающая господина пустой болтовнёй. Наши слуги не дают советы господам. За такое вопиющее проявление неуважения можно крепко поплатиться, вот слуги и помалкивают. Почему? Потому что господин всегда прав. Эй ты! Входи, сколько можно тебя ждать?

Мигеру вздрогнул:

— Это вы мне, господин? Я же здесь!

Я указал на дверь:

— Это я Тошико. Она прячется за дверью и подслушивает. Ничего, это ей на пользу. Тошико, ты услыхала, что Мигеру — наглая скотина? Тогда ты должна была понять, что я добрый господин. Раз терплю такого докучливого слугу, значит, моя доброта безмерна.

Дверная рама отъехала в сторону. Стала видна жалкая скорчившаяся фигурка девушки, сидевшей на пятках.

— Есть хочешь? — спросил я. — Вот лепёшка, я сберёг её для тебя. Она чёрствая, но если размочить в воде, то ничего.

— Как вы узнали, господин? — еле слышно прошептала Тошико.

— Что ты прячешься в этом доме? Он самый обжитой из всех. Тут чувствуется женская рука. Когда разбойники сбежали, ты не побежала вместе с ними — или от них, в другую сторону. Ты не покинула двор, значит, спряталась в доме или ушла задами. Но куда тебе идти? Полагаю, разбойники тоже не знали о погребе. Они схватили тебя, когда ты выбралась наружу, чтобы пошарить в чужих закромах. Тебе ведь известно, где жители Фукугахамы прятали припасы? Что-то наверняка сохранилось.

Я наклонился вперёд:

— Чей это дом, Тошико? Ты раньше жила здесь?

Она сжалась в комок:

— Это дом моего отца, господин.

— Кто твой отец?

Её ответ я знал до того, как она назвала имя:

— Сабуро, господин. Мельник Сабуро.

3 «Трижды и четырежды!»

Я не старался идти тихо: само получалось.

Рыжий ковёр прошлогодней хвои еле слышно поскрипывал под ногами. Здесь было сыро, мелкие ветки не хрустели, когда я наступал на них. Со своей больной ногой господин Сэки вряд ли ушёл далеко. Всё равно, лучше поторопиться. Времени у меня мало. Да, я видел, в какую сторону направился старший дознаватель. Но лес большой, горы ещё больше, а я всю жизнь прожил в городе.

Следопыт из меня, как из веера мачта.

Хвойный ковёр выглядел нетронутым. Но Сэки-сан тяжелее меня, он хромает, ногу подволакивает. Должен оставить следы! Ага, вон левее хвоя разворочена. И ещё, дальше. А рядом дырки — словно кто-то палку в землю втыкал. Одна дырка, вторая, третья…

Это же от палки господина Сэки! Он на неё при ходьбе опирается. Значит, я на верном пути! Не прошёл я по следам и десяти шагов, как по лесу раскатилось:

— Тошико! Выходи! Тебя никто не обидит!

Старший дознаватель хрипел. Похоже, успел сорвать голос, зовя девчонку.

— Тошико! Хватит прятаться!

Я побежал.

— Тошико!

Я вывернул из-за валуна: огромного, замшелого, похожего на окаменевшее яйцо небесной птицы Хо-Хо. И едва не налетел на господина Сэки.

— Рэйден-сан? Что вы здесь делаете?!

— Господин Сэки, я…

— Вы должны искать Тошико! У вас есть свой участок поисков! Вы посмели ослушаться приказа, негодяй?!

— Простите дерзкого, Сэки-сан!

Я бухнулся на колени, ткнулся лбом в грязь. Поднял лицо, чтобы грязь не съела мои слова:

— Да, я не ищу Тошико!

— У вас, как обычно, есть оправдание вашей дерзости?

— Есть, Сэки-сан! Я не ищу Тошико, потому что я её уже нашёл!

— Нашли? Где?

— В доме, где мы остановились. Она пряталась в погребе.

— Похвально, Рэйден-сан. Хорошая работа. Зря я назвал вас негодяем. Встаньте, здесь грязно. Но почему вы прибежали ко мне? Почему не к инспектору Куросаве? И где, кстати, Тошико?

Я встал:

— Всё там же, в доме.

— Вы с ума сошли! Она же опять сбежит!

— Не сбежит. Она дала обещание.

— Нет, вы всё-таки негодяй. Трижды и четырежды!

Я упал на колени. Так мне было как-то привычнее.

— Я оставил своего слугу сторожить её.

— Четырежды беру обратно. Дважды и трижды. И вы, значит, побежали ко мне?

— К вам, Сэки-сан! Вы мой господин, к кому мне ещё бежать? Как хорошо, что вы хромаете! Иначе я бы не успел перехватить вас до общей встречи.

— Я ценю ваше рвение и преданность, — с непередаваемым сарказмом произнёс старший дознаватель. — Теперь нам следует оповестить всех, чтобы возвращались. В первую очередь мы уведомим инспектора.

— Не надо инспектора, Сэки-сан! Не надо всех. Мой долг — поведать вам, как своему господину, нечто важное! С глазу на глаз, прошу вас! А потом вы сами решите, чем из этого делиться с остальными.